Николай Кондратьев - Маршал Блюхер

Прихрамывая, Блюхер пошел в штаб.

Корк сидел рядом с Датюком и просматривал документы. Услышав скрип двери, сказал, не поворачивая головы:

— Через десять минут выезжаем к Сивашу.

— Я был там вчера. Разведка Сиваша проведена еще тридцать первого октября. Дно грязное, однако выдержит не только пехоту, но и конницу и артиллерию.

— Разведку вели также ваши соседи. Вы ничего нового не сообщили, — не повышая голоса, произнес Корк. — Меня интересует готовность к маршу.

На автомобиле доехали довольно быстро.

Бойцы сидели и лежали на мерзлой земле. Пахло дымом, но огня не было видно. Красноармейцы поочередно прикрывали крошечное пламя темными от копоти и пыли ладонями.

Корк тихо сказал:

— Костры демаскируют. Это лишнее.

Блюхер виновато заметил:

— Голое поле. Обогреться негде. Посмотрите, как они одеты.

— Знаю. Вы считаете себя добреньким, а меня этаким черствым сухарем. На войне, во имя большой цели, приходится глушить в себе самые прекрасные душевные чувства. Вы еще не умеете это делать. Потому и повели себя нетактично, беседуя с командующим фронтом.

Подбежал запыхавшийся комбриг Борис Круглов. Доложил быстро и толково.

Корк спросил:

— Боевую задачу выполните?

— Так точно! От действий моей бригады зависит успех на главном, перекопском, направлении.

— Ваше направление—главное, товарищ комбриг, — поправил Корк. — Здесь сосредоточены основные силы армии. А как вы намерены действовать на том берегу?

— Наступать на узком участке, не теряя связи с соседями слева. Иначе нельзя, в темноте растеряешь солдат.

— Вы бывший офицер?

— Всего лишь прапорщик, — смутился Круглов.

— Желаю вам успехов, товарищ Круглов.

Корк повернулся к Блюхеру, сказал улыбаясь:

— Я пройду в пятнадцатую, к своему земляку Раудмецу. Сопровождать не нужно. Занимайтесь подготовкой к штурму.

По пути Блюхер заехал в резервную бригаду к Хлебникову. Зашел в крайнюю избу. На столе мигало остренькое пламя коптилки. Плотно прижавшись друг к другу, бойцы писали письма родным и знакомым. Неграмотные с клочками бумаги стояли за спинами товарищей, терпеливо ждали, когда те закончат и выполнят их просьбы.

Блюхера никто не заметил, и он не решился прервать это навевающее грусть занятие. Кто знает, может быть, многие из них последний раз ведут короткий разговор с близкими, любимыми людьми. И еще Блюхер подумал о том, что надо будет написать письмо матери. Тоже волнуется, ждет весточки.

Блюхер хотел пройти в штаб, но из соседней избы донесся такой раскатистый, такой заразительный хохот, что не удержался, перешагнул через порог. В хате плавал густой махорочный дым. У лампы стоял хорошо знакомый Блюхеру отчаянно смелый красноармеец Константин Плакунов, представленный к ордену Красного Знамени за бой под Могилой Рясной, и громко читал отпечатанный листовкой «Манифест барона фон Врангеля», сочиненный приехавшим на Южный фронт Демьяном Бедным:

Смеялись от души, подталкивали в бок друг друга. А Плакунов старался, изображая Врангеля, воинственно размахивал руками. А когда прочитал последнюю строку, зрители потребовали:

— Костя, еще раз! Давай, Константин Петрович!

— Третий раз читаю.

— Еще раз! Здорово получается.

«А ведь, верно, здорово получается, — выходя за дверь, одобрил Блюхер. —Надо Строганову напомнить: пусть везде прочтут этот манифест. Молодец Демьян, хорошо помогает.» [53] Демьян Бедный дружил с бойцами 51–й Московской стрелковой дивизии и был единодушно зачислен Почетным красноармейцем (53–го стрелкового полка.

Первыми вступили в бой полки комбрига Круглова. В ночь на 8 ноября они пересекли обмелевшее озеро Сиваш и на рассвете прорвались сквозь проволочные заграждения, выбили врангелевцев из окопов и двинулись на Караджанай.

Получив донесение от Круглова, начдив Блюхер сказал Датюку:

— Наши зацепились за твердую землю на Литовском полуострове. Теперь и в лоб будет легче штурмовать. Поехали в Перво–Константиновку.

На участке Ударной огневой и 152–й бригад всю ночь бойцы первой штурмовой волны прогрызали проволочные заграждения перед Турецким валом. К утру удалось пробить несколько проходов в трехрядном заборе. В 6 часов подрывники приступили к уничтожению второй линии.

Врангелевцы залили передний край светом прожекторов и открыли прицельный огонь из винтовок, пулеметов, бомбометов и орудий. Оставив более половины своего состава у проволоки, первая штурмовая волна откатилась на исходные позиции.

Комбриги посылали к Блюхеру связных, просили ускорить артиллерийскую подготовку.

Блюхер дважды звонил к начальнику артгруппы Будиловичу и слышал в ответ:

— Густой туман. Ни черта не видим. По своим можем ударить.

А командарм Корк торопил:

— Пора начинать штурм.

— Пора, но без артиллерии не одолеем. Подождем, пока рассеется туман.

Только в 10 часов артиллерия начала стрельбу по Турецкому валу.

Блюхер видел, как над передним краем противника поднялись высокие черные столбы — словно роща выросла. Взрывы швыряли вверх колья, обрывки проволоки, камни и доски. Сплошное черное облако заволокло Турецкий вал.

— Вот теперь можно и атаковать, — сказал Блюхер начальнику штаба. —Николай Селиверстович, поторопите Боряева и Ринка.

Штурмовые волны хлынули к Турецкому валу. Наступали по всему участку фронта.

В бинокль Блюхер видел, как стремительно продвигались вперед стрелковые цепи.

До Турецкого вала оставалось не больше трехсот шагов, когда со всех огневых позиций белогвардейцы открыли огонь. Земля клокотала и глухо стонала под ногами атакующих. Штурмовая волна разбилась о стену плотного, смертного огня. Бойцы залегли.

К Блюхеру подошел Датюк, доложил:

— У Круглова обстановка осложнилась. Противник ввел в бой свежие части и при поддержке шести бронемашин потеснил головной, четыреста пятьдесят восьмой полк. Круглов организует контратаку и просит поддержать.

— Поддержать! Легко сказать. У меня всего в резерве три полка. А надо еще брать вал, будь он трижды проклят.

— Круглову очень трудно. Он зря помощи не попросит.

— Это верно. Придется послать к Круглову четыреста пятьдесят первый полк. И пусть выступают немедленно. Ветер изменился, дует с востока. Из нашего союзника превратился в злейшего врага. Нагонит в Сиваш воды, отрежет наших.

Датюк ушел.

Блюхер связался с Будиловичем, спросил:

— Как у вас с боеприпасами? Поддержать наступающих можете?

— Больше половины сожгли. А впереди еще Юшуньские укрепленные позиции.