Джордж Крайл - Война Чарли Уилсона

Начальник оперативного пункта не был уполномочен встречаться с приезжающими конгрессменами для обсуждения секретных вопросов. В нормальных обстоятельствах Харт даже не подумал бы нарушать это табу. Но теперь, когда над ним нависла угроза «Эрликонов», он намеренно преступил черту, разыскал Уилсона и попросил о возможности провести брифинг для конгрессмена.

Двое мужчин вели себя так, словно были очень рады видеть друг друга, когда встретились в бывшем здании Агентства по международному развитию, где временно размещалось посольство США. На пятом этаже Харт проводил Уилсона в тесную квартиру, служившую прибежищем для сотрудников оперативного пункта, а оттуда в секретную комнату, известную как «танк». Его военный специалист уже был там, и двое людей из ЦРУ приступили к тщательно подготовленной презентации. Они собирались объяснить, насколько более эффективной была бы военная кампания, если бы Уилсон позволил Агентству потратить средства, предназначенные для покупки «Эрликонов», на приобретение 12,7-миллиметровых DshK и 14,5-миллиметровых пулеметов.

Разумеется, Чарли уже слышал хвалебную речь Харта о достоинствах DshK. Но на этот раз Харт полагал, что у него есть гораздо более убедительные аргументы. Военный эксперт подготовил пластиковые накладки, размещаемые поверх военных карт. На первой накладке была изображена горстка синих точек, обозначавшая количество «Эрликонов», которые можно было разместить в пределах суммы, указанной Уилсоном. Размер Афганистана приблизительно соответствует площади штата Техас, и Харт дал понять, как мало можно достигнуть с помощью такого количества зенитных установок.

Затем он наложил на карту другой кусок прозрачного пластика с сотнями красных точек, обозначавших количество тяжелых пулеметов, которые он мог развернуть за те же деньги. «С их помощью мы сможем нанести противнику гораздо более тяжелые потери, — объяснил он. — Кроме того, «Эрликоны» могут разъярить русских и спровоцировать атаку на пограничный базовый лагерь, который они до сих пор не трогали».

Фоновая музыка придавала презентации оттенок драматизма и историчности. Глава оперативного пункта чувствовал силу своих аргументов и просто не мог представить, что конгрессмен не оценит его логику.

Уилсон был вежлив. Да, они представили замечательные и убедительные свидетельства, но он изучал проблему, и «Эрликоны» — как раз то, что нужно моджахедам. В этот момент у Харта появилось зловещее ощущение, что швейцарские зенитки стали для конгрессмена «неким магическим оружием, мессианской целью его жизни».

Но Уилсон не желал принимать логический принцип «или то, или другое». «Послушайте, Говард, вы можете параллельно увеличить закупки 12,7-миллиметровых пулеметов, — сказал он. — Деньги для нас не проблема». Мысль о том, что кто-то может просто выбрасывать деньги на тайную войну, была непостижимой для Харта, как и для всего руководства ЦРУ. Он даже не стал рассматривать ее. Вместо этого он указал конгрессмену на опасность для Пакистана и добавил, что генерал Ахтар согласен с его точкой зрения.

Но Уилсон и здесь обошел своего оппонента. По его словам, он только что беседовал с Ахтаром и с самим Зией уль-Хаком. «Говард, пакистанцы не собираются отступать, — сказал он. — Наоборот, они готовы идти до конца».

Собеседники с таким же успехом могли бы разговаривать на разных языках. На первый взгляд Харт обращался к узкой проблеме закупки «Эрликонов», но на самом деле он предпринимал последнее отчаянное усилие, чтобы удержать афганскую программу в руках профессионалов. Между тем Уилсон смешал все карты, когда дал понять, что в деньгах больше не будет недостатка. Он предлагал большую долю пирога — фактически много больше пирогов, — если афганские воины будут готовы принять их.

«Говард, вы не понимаете, — сказал он. — Мы собираемся приобрести для вас все долбаные «Эрликоны», «Блоупайпы» и SA-7, какие только сможем найти в Восточной Европе. Вы только скажите, сколько еще тяжелых пулеметов вам нужно, и вы их тоже получите».

Со стороны эта конфронтация выглядела почти комично. Харт собирался поддерживать управляемый конфликт, пользуясь войной в Афганистане для медленного истощения сил противника в глобальной кампании, которая могла продолжаться несколько десятилетий. Уилсон же руководствовался старой логикой Барри Голдуотера, воплощенной в его вопросе «А почему бы не победить?»

Особенно оскорбительно для Харта было то, что с ним обращались как с робким бюрократом. Убедить пакистанцев в необходимости эскалации конфликта было непростым делом. Харт тщательно выстроил свои отношения с нервными и подозрительными сотрудниками ISI. Он стал доверенным лицом генерала Ахтара, который доверял ему так, насколько это было возможно для пакистанца.

В 1984 году оперативники Ахтара проникали в Афганистан под видом моджахедов, устраивали тайные операции и засады и убивали советских солдат. Это был поистине рискованный шаг, и Харт гордился, что при его содействии масштаб тайной кампании ЦРУ значительно расширился по сравнению с тем временем, когда он принял дела у своего предшественника. Когда Ахтар жаловался ему, что англичане пытаются оказывать поддержку Масуду в Паншере, Харт мог положиться на их дружеские отношения и сказать: «Знаете, генерал, оставьте их в покое. Теперь Британия находится на обочине мировой политики, а у вас пятая по величине армия в мире. Они не могут вам навредить».

Таков был Говард Афганский, мастер своего дела. Возможно, его программа была скромной по сравнению с последующими событиями, но все эти достижения стали возможными лишь благодаря его тесной связи с Ахтаром. Возможно, собственнические чувства заставили его отказаться от сотрудничества с Уилсоном. Возможно, это имело отношение к их предыдущей неприятной встрече. Как бы то ни было, Харт не мог тягаться с помпезным предложением о неограниченных поставках оружия. Боже милосердный, конгрессмен вел себя так, как будто собирался объявить войну Советскому Союзу. Что толку в проведении тайной операции, если приезжает цирк Барнума и клоуны выбегают на сцену?

Пять месяцев спустя Говард Харт собрал вещи, взял жену и двоих сыновей-подростков и навсегда покинул Пакистан. Ему хотелось остаться, но, наверное, было к лучшему, что его трехлетняя вахта подошла к концу.

В свой последний вечер в Пакистане начальник оперативного отдела и трое его сотрудников устроили прощальный ужин с генералом Ахтаром. Под конец вечера шеф ISI отвел Харта в сторонку и обнял его. По возвращении в Лэнгли директор Кейси представил его к высшей награде Агентства. Но, как это принято в Секретной службе, по окончании своего срока Харт отдал честь, закрыл за собой дверь и больше не оглядывался назад. Он так не узнал, что сделали Уилсон с Авракотосом ради того, чтобы переломить ход событий в афганской войне. Он расстался с Уилсоном в полной уверенности, что сделал все возможное для предотвращения катастрофы. Теперь дело оставалось за Чаком Коганом, который держал линию обороны в Лэнгли. Харту предстояло много новых дел и новых мест, уготованных для него ЦРУ, но в конечном счете он всегда считал Афганистан своим звездным часом.