Павел Ефремов - Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания

Сказать, что я был зол, значит, не сказать ничего. Вечером я угрюмо пил спирт с соседями, взявшими на себя благородную миссию утешителей, и, грызя ногти, обдумывал страшную месть Астахову и всей замполитовской братии, а также пытался представить себе план дальнейших действий по обретению собственного жилья. Решение пришло как-то само собой, когда я уже засыпал на диване. Надо идти к Людмиле Ивановне, благо домоуправление напротив моего подъезда.

Утром, выбритый и благоухающий «О'Женом», я стоял напротив двери начальницы и терпеливо ждал ее прихода. Когда могучая глава жилищной организации Гаджиево степенно прошествовала в свой кабинет, я оттер спиной группу ее подчиненных, следовавших за ней, и закрыл за собой перед их лицами дверь кабинета.

— Вы кто такой? У меня сейчас неприемное время, приходите когда.

Я не стал ждать окончания дежурной речи Людмилы Ивановны и сразу пошел в наступление.

— Людмила Ивановна, я лейтенант Белов. Помните, еще в октябре я осматривал квартиры, которые вы Астахову из 13-й дивизии отдали? И ту, что я выбрал и почти оформил, пока я был в Северодвинске, отдали какому-то мичману. И что мне теперь делать с женой и трехмесячным ребенком на руках?

Врал я безбожно, к этому времени твердо осознав одно из флотских правил: не подумаешь о себе сам, никто тебе добровольно не поможет. Так что ложь моя была осознанной и вынужденной. Видимо, моя злая напористость в совокупности с неприкрытой обидой смотрелись если не душещипательно, то уж очень трогательно, и сразу гнать меня в шею начальница не стала.

— А-а-а. Что-то помню. Какой адрес-то был? Ты садись… не полыхай тут статуей Свободы.

Начальница водрузилась в кресло и, цыкнув на заглянувших было в кабинет своих сотрудников, зарылась в бумаги. Через пару минут она подняла от них голову.

— Так, Белов. Все ясно. Думаю, Астахов и не собирался тебя в эту квартиру оформлять. Он с твоей помощью проверил, в какие квартиры можно без капитального ремонта вселяться. Вот и вся песня. Зачем ему давать квартиру лейтенанту, если он через месяц из дивизии уйдет?

Я молча кивнул. Начальница молча пошелестела бумажками и, усмехнувшись, подняла на меня глаза:

— Ладно, обиженный, есть у меня к тебе предложение. Я тебе сейчас дам список квартир. Двухкомнатных. Кое в каких люди еще живут, но всем требуется ремонт. Серьезный ремонт. Выбирай. Но есть одно условие. Ремонт за свой счет. Помогу только с водопроводом и канализацией, если не в порядке. На другое ни средств, ни материалов нет. Если согласен, как выберешь — сразу ко мне. Я тебе эту квартиру без всяких ваших ЖБК и политотделов за неделю оформлю. Идет? К сожалению, ничем больше помочь не смогу.

По большому счету я не рассчитывал даже на это, поэтому кивнул:

— Я согласен. У меня как раз неделя и есть.

Через двадцать минут я со списком в десяток квартир и вязанкой ключей шагал по поселку в сторону первого ближайшего адреса. К обеду я обошел больше половины квартир. Они были и правда из категории «мама не горюй!». В первой, на Вертолетке, обосновались сантехники-срочники, превратив ее из более или менее сносного жилья в некое подобие подвала, заполненного трубами и клапанами, с разбитым паркетом, разломанной ванной и раковиной вместо унитаза. Другая, в здании старой почты, была вроде как ничего, только вот почему-то в стене между комнатами была выбита огромная круглая дыра диаметром метра в полтора. Оказалось, тут много лет проживал кавторанг, недавно уволившийся в запас, а в стене у него был вмонтирован аквариум, который он добросовестно выломал, убывая на Большую землю. Потом была квартира с полным отсутствием пола, затем без дверей, ванны и унитаза. Одну в старом фонде я пропустил сразу, только увидев, что соседи, выломав дверь, сделали из нее мусорный контейнер. Так я и бродил до вечера, ничего более или менее приличного не найдя, и когда уже начал впадать в уныние, вышел на самый последний адрес, который был в списке. Дом 62 квартира 46. Это была квартира на высоком первом этаже в квадрате старого адмиральского дома. В ней жила семья немолодого капитана 3 ранга, которому уже выделили трешку в новом доме, построенном рядом с бассейном. Они с женой рассказали мне, что квартира хорошая, теплая, да и расположена удобно, в чем я и сам успел убедиться. Беда была только одна: полы. Год назад, зимой, когда вся семья была в отпуске, прорвало батарею, и кипяток почти двое суток лил в квартиру, затем просачиваясь в подвал. Естественно, сварились ножки мебели, ковры, все заплесневело, но что самое отвратительное, сварился пол, который, со временем просохнув, местами превратился в натуральную труху. Все последствия потом семья, естественно, устранила, но вот с полами совладать не получилось. На глобальную замену времени и средств не было, а потому глава семейства застелил полы фанерой, покрасил ее, и они продолжали жить, с вечным скрипом и периодическим проваливанием ног по колено в пол. При всей своей прижимистости домоуправление было вынуждено признать квартиру аварийной, и майору выделили новую в самом новом доме. Они уже там прописались, просто заканчивали легкий ремонт и должны были освободить эту квартиру уже через неделю.

Хотя я тогда даже и не осознал степень «бедствия», которое я обрету, согласившись на эту квартиру, мне она почему-то сразу понравилась. То ли живым, не затхлым духом, то ли местом, то ли еще черт знает чем, но на следующее утро я стоял у дверей Людмилы Ивановны с твердой решимостью, просто нарисованной на моем лице. Начальница сразу все поняла, и даже не спрашивая, что же я выбрал, в конце концов, завела меня в кабинет, усадила и выдала лист бумаги.

— Пиши! Я, Белов… имя, фамилия. Прошу прописать меня и мою семью по адресу. Кстати… угадаю я или нет? Ты, случаем, не в 62-м доме квартиру решил брать?

Я кивнул.

— Так я и думала. Хотя с ней возни будет не меньше, чем с другими. Так, написал? Ниже пиши под диктовку. Претензий по состоянию квартиры не имею. Написал? Ставь подпись и давай мне. Знаю я все. Полы там ураган… зато все остальное в идеальном порядке. Так что с полами разбирайся сам.

Прописала меня начальница в этой квартире быстрее, чем из нее выехали прежние хозяева. Уже через четыре дня я стал обладателем заветной бумажки с пропиской, причем, как я понял, никто из дивизии об этом так и не узнал, потому что через два года наш замполит, посетовав, что я до сих пор безквартирный, предложил мне однокомнатную квартиру в новостройке. Но это было потом, а сейчас я был прописан в занятой еще квартире, но душу грело то, что она уже есть, и не мифическая, а самая что ни на есть настоящая, и даже двухкомнатная, чем не мог похвастаться ни один лейтенант моего выпуска, да и многие офицеры постарше.