Сергей Катканов - Солдаты третьей мировой

Иногда в Гаване наши офицеры ходили в ресторан. Конечно же, за счёт кубинцев. Откуда у русского военного лётчика валюта? Индустрия отдыха здесь отлажена. Для наших — это было ещё одно чудо. Среди радостных улыбок кубинских офицеров вспоминались зловещие ухмылки натовских ястребов…

Пока наши воздушные разведчики «охотились» за кораблями противника, на них самих открывали охоту вражеские самолёты. Натовскому лётчику платили за каждый перехват советского разведчика. Впрочем, перехват заключался лишь в том, чтобы обнаружить наш самолёт и сообщить его координаты. Для натовцев это была своего рода тренировка — такая встреча в военное время означала бы, что советский разведчик сбит. Ведь ТУ‑95 РЦ были оснащены лишь шестью пушками, а у натовских перехватчиков чаще всего под брюхом висели ракеты.

Перехватчики некоторое время шли параллельным курсом. Десятову вдоволь довелось насмотреться на западных лётчиков, которые адресовали советским коллегам жесты не всегда дружелюбные. Один раз наш стрелок немного поводил стволом пушки в сторону натовского самолёта. Вражеский ястреб, не переставая ухмыляться, сделал предостерегающее движение рукой и показал на собственную ракету.

С 1966 по 1984 год пять экипажей полка погибли в катастрофах. За 18 лет погибли 60 лётчиков! Что это были за катастрофы?.. Во время отдыха на Кубе забыть всё это было невозможно.

Каждому экипажу советского самолёта для проживания предоставлялась целая вилла. Гавана — вообще город вилл, построенных американцами, точнее — штатовскими мафиози. Один из «крёстных отцов» мафии, «финансовый гений преступного мира» Мейер Лански вложил в строительство на Кубе миллиарды криминальных долларов. Русские военные лётчики неплохо чувствовали себя в отстроенных им особняках. Россия, отстаивая свои национальные интересы, одновременно помогала очистить хотя бы часть мира от мафиозной нечисти.

Под Гаваной была целая «русская деревня», где жили наши военные. Александр Иванович Десятов не раз общался с советскими специалистами, которые обслуживали огромный узел связи. Здесь работали самые лучшие профессионалы. Жили они на Кубе по два года. Александр Иванович вспоминает, какой своеобразной здесь была «дедовщина» среди срочников: «деды» до умопомрачения заставляли молодых матросов тренироваться, овладевая техникой связи.

Неудивительно, что кубинцы так уважали советских военных профессионалов. Первое время наши ходили по гаванским улицам в форме. Завидев советских офицеров, многие незнакомые кубинцы приветствовали их. Десятову больше всего запомнилось, какой это неунывающий народ. Водитель–кубинец распевает песни — ему нет дела, что в его машине давно уже все сиденья переломаны, а вместо них стоят табуретки. Жили кубинцы куда беднее, чем мы: карточная система, жёсткие нормы отпуска продуктов. Причём, по наблюдениям советского офицера, от первых полётов в 1967 году до последних в 1988‑м кубинцы явно не повысили свой уровень жизни. И всё–таки они были счастливы, что имеют дело не с американскими мафиози, а с русскими офицерами.

Впервые федотовский самолёт–разведчик приземлился в Луанде в 1977 году. За последующие 13 лет с ангольского аэродрома самолёты полка выполнили 330 разведывательных полётов над Южной Атлантикой. Основываясь на информации, полученной нашими лётчиками, советское правительство принимало важнейшие военные и дипломатические решения. Чего стоила только воздушная разведка в 1982 году крупной корабельной группировки ВМС Великобритании, которая развёртывалась в районе Фолклендских островов.

Впрочем, Ангола вспоминается майору Десятову совершенно иначе, чем Куба. Здесь был другой мир, чужой и непонятный. Вообще эта африканская страна долгое время оставалась для советских людей тайной за семью печатями. О её богатствах (нефть, золото, алмазы) ходили легенды, а столица Анголы Луанда на открытках выглядела сказочным городом — ещё один кусочек колониального рая. Он очень быстро превратился в ад, стоило только прогнать колонизаторов. Ангола получила независимость от Португалии в 1974 году, а лет через пять это была уже совершенно разорённая страна. Раньше португальцы выжимали из негров все соки, но зато полностью обслуживали всю инфраструктуру. Ангольцы, ничего не умевшие делать сами, очень дорого заплатили за свободу.

Десятов достаточно насмотрелся на разруху: высотные здания с неработающими лифтами, груды брошенной автотехники. Если у новейшего автомобиля не заводился двигатель, его просто относили на свалку, хотя там могла быть поломка, устранимая за минуту, но они даже не пытались открыть капот. Наши питались только тем, что привозилось из СССР. Из ангольских магазинов сначала исчезли все продукты, а потом и сами магазины исчезли за ненадобностью.

Что касается социализма, то даже правители Анголы имели о нём очень смутное представление. Им было не до «построения справедливого общества». Отношение этой страны к Советскому Союзу было похоже на поведение расшалившейся девчонки, которая сначала убежала от противных взрослых, а теперь хныкала: кто–то ведь должен её кормить.

Наши прекрасно всё это понимали, но положение сверхдержавы обязывало: порт и аэродром в Луанде, отданные на откуп советским военным, позволяли им контролировать всю Южную Атлантику. Самолёты со звёздами на крыльях разрезали небо над натовскими базами, перекрывая маршруты следования американских кораблей, рушили западные планы ползучего завоевания планеты.

Вскоре в Анголе вспыхнула гражданская война: против правящей партии МПЛА выступила террористическая организация УНИТА, профинансированная Западом. УНИТА наступала активно. В любой момент «партизаны» могли появиться в Луанде. Александр Десятов вспоминает это неспокойное время: «Стрелки в городе показывали, откуда могут стрелять. На ночь на посадочную полосу выкатывали бочки, чтобы предотвратить высадку десанта с воздуха. В порту стояли большой десантный корабль и подводная лодка, с экипажами которых мы общались. Один морской офицер рассказывал мне, что во время вахты он периодически бросает за борт гранаты, чтобы там не плавали никакие ненужные аквалангисты. Диверсантов ждали постоянно. Наши моряки жили на кораблях и в город почти не выходили».

Александр Иванович вспоминает о том, что контакты советских офицеров с ангольцами не приветствовались. От такого общения вполне могли разрушиться красивые построения нашей пропаганды о «братской помощи свободолюбивому народу Анголы». Братья… Однажды Десятов разговаривал в Луанде с корреспондентом «Известий», который объехал всю Анголу. Журналист такого насмотрелся… Дикость племён, живущих в центре этой «сказочной страны», далеко превосходила наши представления о первобытном обществе.