Инна Соболева - Великие князья Дома Романовых

О Василии Андреевиче Жуковском, который был не только учителем, воспитателем, но и совестью будущего царя-освободителя, расскажу подробно не только потому, что воспитал он гуманнейшего из русских государей, но и потому, что людей такой недосягаемой нравственной высоты вообще единицы, как в отечественной, так и в мировой истории. В последние годы в поисках человека, которого можно уважать, которому можно верить безусловно, мы называемто одного, то другого совестью нации. Жуковский совестью нации был.

На пороге взрослой жизни он записал в дневнике: «Каков я? Что во мне хорошего? Что худого? Какая цель моей жизни? Чем доставлять другим радость?» Словами он на эти вопросы не ответил. Ответил делами. Всей своей жизнью. А слова… Их сказали другие. Пушкин: «Мой ангел-хранитель, мой Жуковский. Я точно ученик его…» Вяземский: «Все скверное очищается перед ним». Плетнев: «Внушитель помыслов, прекрасных и высоких!» Погодин: «Характер Жуковского есть наше национальное достояние».

Кто мог предвидеть, что робкий мальчик, исключенный из Тульского народного училища за полную неспособность к наукам, станет совестью России, чистой и светлой? Психологи утверждают: тот, кого в детстве унижали, вырастает жестоким, коварным. А он… «Едва ли ангел имеет столько доброты в душе, сколько он». Это Кольцов о Жуковском.

На первый взгляд, ему в жизни везло. Невероятно. Но и слава, и блистательная карьера – не случайный дар судьбы. Его редкий талант и чистое сердце просто не могли остаться незамеченными. А беды, потери… Он принял их достойно. И за зло платил добром. Удел избранных.

Он родился в Тульской губернии, в богатом поместье Мишенском. Владелец его, Афанасий Иванович Бунин, был изрядно образован и к крестьянам своим по-отечески снисходителен. В благодарность один из крепостных привез барину в подарок пленницу-рабыню, юную турчанку Сальху. И родила она своему хозяину сыночка Васеньку. Признать мальчика законным сыном Бунин не решился. Но не обрекать же его на рабскую долю! Вот и попросил назваться отцом приживальщика своего, Андрея Григорьевича Жуковского, человека хоть и бедного, но роду хорошего, дворянского.

Тут судьба сделала первый неожиданный поворот: Мария Григорьевна, законная супруга Бунина, приняла ребенка еще недавно ненавистной соперницы в свою семью. Жуковский будет с нежностью называть ее бабушкой. Тайну своего рождения он узнает нескоро. Но шепот челяди: «Турчонок!», «Байстрюк!» – слышал, сколько себя помнил. Талантов его никто не замечал. А вот с учебой не ладилось. И решили определить его на воинскую службу. Повезли в Петербург…

Столица Российской империи потрясла юного провинциала. Потом на его глазах центр города будет обретать свой законченный вид, а тогда не было еще Главного штаба, не было Александровской колонны. Перед Адмиралтейством, где ему, Жуковскому, поставят памятник, был земляной вал. На Петровской площади уже возвышался Медный всадник, против него был наведен плавучий мост, а Исаакиевский собор еще и не начинали строить. Но город уже поражал невиданной гармонией.

В Зимнем дворце, стоя на хорах, он видел торжественный выход Екатерины Великой. Мог ли вообразить, что через 20 лет станет здесь своим человеком?

Пора было начинать служить. Но умерла Екатерина. А новый император Павел одним из первых указов отменил запись на воинскую службу малолетних дворянских детей. Так что пришлось Васеньке возвращаться домой. Но офицерский мундир он все-таки наденет. Когда армия Наполеона подойдет к Москве, запишется в ополчение. На защиту Родины встали тогда все, в ком билось русское сердце. И, может быть, впервые за долгие годы осознали себя народом. Единым.

Жуковский попадает в штаб самого Кутузова. А потом… Герой Отечественной войны, будущий декабрист Федор Глинка вспоминал: «Пришел в стан русских воинов молодой певец, который спел нам песнь великую, святую песнь, которая с быстротой струи электрической перелетела из сердца в сердце». Песнь эта – «Певец во стане русских воинов».

Эти слова знала тогда вся страна. Их переписывали. Но больше заучивали, передавали из уст в уста: большинство русских людей не знало грамоты. Патриотическая поэма сделала Жуковского первым народным поэтом России.

Впервые в нашей поэзии так пронзительно прозвучали слова любви к России. Язык поэта был живым, не книжным, равно доступным обитателям и хижин и дворцов. И во дворце услышали, почувствовали, поняли. Царскую семью «Певец» потряс. Вдовствующая императрица Мария Федоровна повелела за свой счет выпустить роскошное издание песни и предложила автору стать ее личным чтецом. Предложение лестное. Но его смущало: «Не готовят ли мне неволи? Тогда плохо придется моей музе!»

Александра Осиповна Смирнова-Россет (она была близким другом не только Пушкина, не только великого князя Михаила Павловича, но и Жуковского) вспоминала: «Он был как дитя при дворе, однако очень хорошо понимал, что есть вокруг него интриги, но пачкаться в них не хотел, да и не умел».

Его искренность, неспособность к лести были так необычны для придворной жизни, что вся без исключения царская семья прониклась к нему самыми теплыми чувствами. Друзей-либералов (а фактически все его друзья и были либералами) тревожила его жизнь во дворце. Опасались: его испортят, растлят. Как мало они его знали! Он ни разу ничего не попросит для себя. Только для других. Он всегда будет заступаться за гонимых. Пройдут годы, и Николай I упрекнет его: «Тебя называют главою партии, защитником всех, кто худ с правительством». И тем не менее доверит ему сына, наследника.

Чаще всего свои просьбы о помощи кому-то обездоленному, незаслуженно обиженному Жуковский передавал императору через Александру Федоровну. Их связывали особые отношения. Она ведь была его ученицей. Не только русскому языку учил он будущую российскую государыню. Он открывал ей душу загадочной для нее страны. Она искренне сочувствовала его личной трагедии: мать девушки, которую он самозабвенно любил, отказалась выдать дочь замуж за незаконнорожденного. А вот в царской семье его происхождение никого не смущало. Для Александры Федоровны он стал не просто учителем – близким другом.