Юрий Безелянский - 69 этюдов о русских писателях

Вполне вероятно, что они встретились и вспоминали дни, когда, по словам Тютчева, «все было молодо тогда, и свежо, и прекрасно!..».

Неизбежно возникает вопрос: кого больше всего любил Тютчев? Элеонору? Ее сестру Клотильду? Эрнестину Дернберг? Амалию Крюденер? Елену Денисьеву?..

Сын Федора Ивановича отмечал, что Тютчев через год после смерти Элеоноры вторично женился на одной из первых красавиц того времени – Эрнестине Дернберг. «Брак этот, заключенный опять-таки же по страстной любви, не был, однако, особенно счастливым, и у молодой женщины очень скоро появились соперницы, а через одиннадцать лет после свадьбы Федор Иванович совершенно охладел к ней, отдав всего себя, всю свою душу и сердце, новой привязанности...»

У Тютчева было особенное сердце, всегда способное к новой любви. Только вот любовь эта становилась тяжелым испытанием для каждой из женщин. Это понимал и сам Тютчев:

Когда Тютчев встретил Денисьеву, ему было 47 лет, но в эти еще нестарые годы он выглядел рано состарившимся человеком. Елене Денисьевой, молодой, сначала выпускнице, а потом воспитательнице Смольного института, было 24 года. Двадцать три года разницы. Помимо возрастного перепада разница в жизненном опыте, интеллекте, положении в обществе. Денисьева – почти никто. А Тютчев – человек при дворе, высокий чиновник, салонный острослов. («Много мне случалось на моем веку разговаривать и слушать знакомых рассказчиков, но ни один из них не производил на меня такого чарующего впечатления, как Тютчев. Остроумные, нежные, колкие, добрые слова, точно жемчужины, небрежно скатывались с его уст», – говорил писатель граф Владимир Соллогуб).

Эти «жемчужины» и пленили сердце Денисьевой. Тютчев был женат вторым браком, любил жену, детей, две его взрослые дочери воспитывались в Смольном институте, где и произошла как раз первая встреча с Денисьевой.

Любовно-мучительный роман Тютчева с Денисьевой длился 14 лет. Она умерла, оставив троих детей, официально признанных Тютчевым. Детей он признал, но разводиться с женой так и не стал, хотя любовь к Денисьевой была, казалось, безмерной. Когда она умерла, он воскликнул:

Да, это сердце было «скроено» на особый, тютчевский лад. Ибо после смерти Денисьевой Тютчев, безутешный и немощный старик, к стыду своих детей и к собственному отчаянию, вновь влюбился, на этот раз в баронессу Услар. Такое уж было сердце поэта. Оно не могло не пылать любовью!..

У Тютчева есть строки:

Именно так жил Федор Иванович. Но в «царстве снов» пребывали и женщины, с которыми довелось встретиться Тютчеву. Они не смогли не ответить на любовь поэта. Она была слишком маняще привлекательна, чрезмерно пылка и горячительна, а это всегда притягивает отзывчивые женские сердца. Интеллектуальный поэт, отличный собеседник, отменные аристократические манеры – всё это компенсировало неказистую внешность Тютчева. Вот вам и ответ на возможный вопрос: «За что женщины любили Тютчева?» Они любили его за любовь к ним. Им тоже хотелось погрузиться в сладостное «царство снов».

Но вернемся от любви к теме России, с которой начали рассказ. И тут усматривается двойственность Тютчева: он любит Родину и в то же время ненавидит ее железные порядки, гнусные нравы, долготерпение народа.

Возвращаясь в Россию из заграничного путешествия, Тютчев пишет жене из Варшавы: «Я не без грусти расстался с гнилым Западом, таким чистым и полным удобств, чтоб вернуться в эту многообещающую в будущем грязь милой родины...»

Хотел ли Тютчев перемены участи своего народа? Да, несомненно, но не путем, на который вступили революционеры-декабристы. «Минуты роковые» притягивали и вместе с тем отталкивали от себя Тютчева. Он на всю жизнь сохранил верность идее монархии, считая, что нельзя даже делать попытки растопить «вечный полюс».

В своем творчестве Тютчев в основном ставил вопросы и не давал ответов. Для него мир был как бы запечатанным, нераскрытым и таинственным. Отсюда – «Нам не дано предугадать...», «Душа моя, Элизиум теней, что общего меж жизнью и тобою?..», «Мысль изреченная есть ложь...» и т.д.

И как иногда хочется поверить Тютчеву и жить по предложенной им бесхитростной схеме:

Как парадокс – это прекрасно. Или скажем по-другому: это глубинная мудрость – «Чего желать? О чем тужить? День пережит – и слава Богу». Но на дворе уже XXI век. И если не желать, не действовать, не хотеть, так что получится в итоге?..

И все же спасибо Федору Ивановичу Тютчеву за мудрость постижения окружающего мира, за блаженство и безнадежность любви и жизни.

Можно на этом поставить точку, но можно и продолжить короткий рассказ о Тютчеве. Мыслитель, поэт, любовник. А еще и дипломат. «Но вот что странно, – пишет о Тютчеве Владимир Ходасевич, – будучи не весьма исправным чиновником дипломатического ведомства, он всю жизнь рвался к самой активной деятельности именно на этом поприще. И особенно – в те годы, когда он был уже не у дел, в опале. Служить он не умел, но политические судьбы Европы и России волновали его чрезвычайно...»

И далее Ходасевич пишет про Тютчева: «Всю жизнь он тешился сверкающей игрой своего ума, гнался за ясностью мысли, за ее стройностью. Но своего истинного и исключительного величия достигал, когда внезапно открывалось ему то, чего «умом не понять», когда не дневной ум, но «ночная душа» вдруг начинала жадно внимать любимой повести «Про древний хаос, про родимый!» В шуме ночного ветра и в иных голосах природы он услыхал страшные вести из древнего Хаоса, как сигналы, подаваемые с далекой родины...»

Перечитав написанное, ахнул: а где даты жизни? Федор Иванович Тютчев родился 23 ноября (5 декабря) 1803 года в селе Овсюг Орловской губернии, ныне Брянской области. Умер 15 (27) июля 1873 года в Царском Селе, немного не дожив до 70 лет. Любовная драма с Денисьевой – терзался сам и терзал ее, – подорвала его здоровье. После смерти своей возлюбленной поэт жил в оцепенении, в «страдальческом застое». «Низенький, худенький старичок, с длинными, отставшими от висков, поседелыми волосами, которые никогда не приглаживались, одетый небрежно, ни на одну пуговицу не застегнутый, как надо...» – так вспоминал современник Тютчева.

Игорь Северянин, поэт, абсолютно полярный Тютчеву, писал о нем: «В душе скрывающий миры немые...» И далее в «Медальоне» о Тютчеве: