Геннадий Корж - Сергей Тигипко

А затем произошло то, что потрясло жизнь всех нас, кто жил в те годы. Но чего удивляться, это ведь из классики: революция пожирает своих детей. А с другой стороны, не случись того, что произошло, мы могли бы и не знать нынешнего Тигипко.

Он мне как-то рассказывал о тех временах. Тогда Сергей чувствовал себя на гребне перестроечной волны. Он строил комсомольскую, в перспективе – партийно-комсомольскую карьеру, на этом пути многого добился. Но произошел путч, и все это было перечеркнуто, он снова оказался на стартовой позиции. А ведь еще ему, первому секретарю обкома комсомола, члену ЦК комсомола Украины, члену ЦК ВЛКСМ, члену ЦК Компартии Украины, пришлось спешно переименовывать организацию, спасая вместе с друзьями в Днепропетровске Союз молодежи. Они спасали от разграбления комсомольскую собственность, передавая ее в областной Совет, чтобы она работала на молодежь, и она, кстати, так сейчас и работает. Но время для устройства собственных дел было упущено.

Все пришлось начинать не просто с нуля – с «минусовой» отметки, потому что его комсомольская биография в той ситуации рассматривалась как крупный недостаток. Было тогда много плохого, о чем Тигипко не хочется даже вспоминать. Но ведь было… Однажды он уехал в Киев в командировку, и тут позвонила жена, рассказывает, что ей сказали: дочку в школу не берут. Мол, хватит, вы уже здесь были, руководили страной. Это было сказано при дочке, и потом они обе плакали у телефона…

С другой стороны, такие вещи здорово отрезвляют, а Тигипко всегда умел извлекать уроки из случившегося.

Могу себе представить, как это могло ранить человека, который сам по себе очень добр, который считает, что если может помочь человеку – помогает. Возможно, такая доброта – из бедного детства, когда только добротой по отношению друг к другу и спасались. И чем больше было доброжелательных родственников, тем легче жилось. А у Тигипко родственников на самом деле много, и оттого он себя считает вполне удачливым человеком. Он постепенно стал опорой этого обширного клана. Некоторые люди прямо говорят, что именно в этом – его земное предназначение. А он сам расценивает это как дополнительную ответственность.

Вся семья знает – если что-то случится, за помощью нужно обращаться только к нему. В большинстве случаев в качестве посла включалась мама: «Синку, подивись, будь ласка, може, є можливість чимось допомогти». Для него это как приказ: надо разбираться.

Сам Сергей Леонидович объясняет все это родственными узами. А я вспоминаю другой случай, когда во время выборов 2004 года на сайт нашего избирательного штаба с письмом обратился директор консервного завода из Одесской области. Он жаловался на то, что у него отбирают бизнес – якобы «донецкие» (тогда оппоненты широко пользовались такой технологией). Я немедленно доложил об этом Тигипко, и уже вечером от директора пришло новое сообщение: инцидент исчерпан. Более того, теперь и он сам, и его семья, и весь коллектив завода будут голосовать за нашего кандидата.

А для меня еще важнее была реакция Тигипко. «Понимаю, как трудно было парню. Я сам бывал в его положении, потому и сделал все для того, чтобы ему помочь», – сказал он мне задумчиво…

Так что случившееся с ним в те далекие перестроечные годы все же не обозлило Тигипко. Наоборот, оно подтолкнуло к тому, чтобы принять новое и очень ответственное решение.

Но об этом позже.

На выборах 2004 года одной из главных задач, которую Тигипко ставил перед штабом, было показать Януковича – человека а не только политика. Потому что он прекрасно понимал, что именно это очень важно для избирателя. Ну, а каков сам Тигипко, как человек? Лично для меня это был очень важный вопрос, на который я постоянно пытался дать самому себе ответ.

Прежде всего, Сергей Леонидович человек обучаемый, жадно впитывающий знания, которые привносят в коллектив другие люди.

Сергей Тигипко родился 13 февраля 1960 года в небольшом украинском селе Драгонешты Лазовского района на севере Молдовы. Отец Сергея, Леонид Семенович, бывший фронтовик, заведовал колхозной пасекой. «В детстве у меня не было человека, с которым я мог бы быть откровенным, – признается Тигипко. – Я до сих пор не люблю этого – раскрывать чувства. Не знаю, плохо это или хорошо. У отца был довольно мягкий характер, я не помню, чтобы он на меня когда-либо руку поднял. Если и были «разборки» – то лишь с мамой. У нее – твердый характер. Типичная украинка, которая за все отвечает, обо всем заботится, всеми руководит в доме. А нас у нее было четверо мужиков – вот она и руководила. На ноги нас поставила, распределила между сыновьями обязанности, на то, как мы одеты, особого внимания никогда не обращала. Главное – чтобы было тепло и чтобы мы были накормлены. Ну и учились. Для мамы это была даже не мечта, а идея – вывести детей в люди, дать им образование, чтобы чего-то добились в жизни».

Фронтовые раны давали о себе знать, и в 1970 году отец умер, оставив жену с тремя детьми на руках. Сергею тогда было 10 лет. «На меня очень подействовала смерть отца… Потом произошел целый ряд событий, которые заставили меня быстро повзрослеть: мама уехала со старшим братом в Кишинев (он должен был поступать в институт), мы с младшим братом переехали жить в село к бабушке. В Николаевке приходилось работать все лето, потому что материально стало жить хуже. С этого момента я начинаю отсчет своей прагматической жизни. Тогда я ощутил, что несу ответственность не только за себя, но и за своего младшего брата».

Неудивительно, что на парня, росшего без отца, влияли многие, но прежде всего – мама. «Я чувствую в себе гены мамы – женщины, которая воспитала трех сыновей. Я вас уверяю, что если бы у нее было пятеро или шестеро сыновей, – все они были бы накормлены, одежда, пусть штопаная, но чистая. И она бы дала воспитание и образование каждому. Я лично от нее многое получил», – говорит Тигипко.

В свое время, при советской власти, Сергей получил неплохое образование, хотя и происходил из бедной семьи. Он вспоминает: «Моя покойная бабушка мне с гордостью рассказывала, как торговала всем, что у нее было в хозяйстве, чтобы дать возможность двум дочерям выучиться в медицинском училище, а младшему сыну – закончить техникум. Моя мама просто из кожи вон лезла, чтобы дать нам образование. Мы могли плохо одеваться, но всегда были накормлены, и от нас требовалось одно: учиться, учиться и учиться».

Тигипко часто вспоминает неповторимый сельский колорит, ловит себя на мысли, что только там может по-настоящему, до конца, расслабиться. Родина! Ему редко удается съездить на могилу отца – все же далековато, да и дела не дают отлучиться. Но хотя он и стал «большим человеком», среди односельчан ему по-прежнему очень комфортно. Пусть щемит все время сердце, горло перехватывает, но ведь именно эти люди формировали его личность – в небольшом селе ребенка в немалой степени воспитывает общественное мнение. Многое дали учителя – в советской школе хватало сильных педагогов. Вот это его основа, его жизненный фундамент.