Рудольф Баландин - Ломоносов

Но, как известно, самые высокие горы находятся не на равнинах, а в крупнейших горных странах; крупные самородки встречаются в золотоносных россыпях. В этой книге Ломоносов показан в контексте русской и мировой истории.

За последнее время появилось немало публикаций о загадочной Гиперборее – стране на краю света. Ссылаются при этом на сообщение Геродота, жившего два с половиной тысячелетия назад, и более поздних античных авторов.

Плиний Старший, римский ученый I века, писал: «Солнце светит там в течение полугода. И это только один день… Домами для этих жителей являются рощи, леса; там неизвестны раздоры и всякие болезни. Смерть приходит только от пресыщения жизнью. Нельзя сомневаться в существовании этого народа».

Подобные высказывания вдохновляют некоторых поборников идеи о глубочайшей древности русского народа. Говорят, будто где-то далеко на Севере находилась в доисторические времена великая цивилизация, подобие Заполярной Атлантиды. Если так, то феномен Ломоносова объясним: потомок гиперборейцев проявил свои необычайные врожденные способности.

«Доктор философских наук Валерий Демин, – пишет журналистка Н. Лескова, – посвятил много лет доказательству того, что наши предки жили на Земле уже 20 тысяч лет назад. По его мнению, это была уникальная цивилизация, которая владела знаниями в области высоких технологий и даже строила самолеты, при помощи которых, используя аэрофотосъемку, была создана, например, карта Антарктиды».

Такие вот нынче исторические и географические новости. С этих позиций можно предположить, что Михаил Ломоносов знал об Антарктиде из каких-то сокровенных гиперборейских источников… Короче говоря, открывается обширное поле для фантастических версий.

Однако еще две тысячи лет назад римский географ Страбон советовал не доверять пишущим о том, что сами не видели, пересказывая слухи: «Незнакомство с этими странами заставляет придавать значение тем, кто сочинил мифические “Рипейские горы” и “гиперборейцев”». Он имел в виду авторов, сочинявших небылицы о племенах, живших севернее Балкан, Северного Причерноморья и Прикаспия.

…О происхождении северных славян, россов, оставил интересное, не утратившее своего значения исследование М.В. Ломоносов. О гиперборейцах он даже не упомянул, хотя был хорошо знаком с географическими сочинениями Античности. Но в массовой печати, по телевидению о его работах не вспоминают, а гиперборейцев упорно рекламируют.

Из этого следует неутешительный вывод о состоянии общественного сознания тех современных «россиян», которые предпочитают гордиться не реальными великими свершениями России-СССР, а своими мифическими предками.

Сведения о природе далеких северных стран географы Античности узнали после плавания Пифея (около 2,6 тысячелетия назад) в Северное море и, возможно, к Шетландским островам или к берегам Норвегии. Правда, Страбон считал его отменным лжецом, но именно Пифей писал о том, что на Cевере солнце заходит летом всего на 2–3 часа.

Жителям Средиземноморья казалось, что нормальная человеческая жизнь невозможна там, где бывает снежная морозная зима. Вот и возникли легенды о гиперборейцах, которых обычно считали дикарями. Разве может нормальный цивилизованный человек жить в подобных условиях?

Нет, не выдуманная, а реальная русская Гиперборея стала родиной одного из титанов эпохи Просвещения – Михаила Васильевича Ломоносова.

Правда, европейцы еще до XVIII века убедились, что и в северных приморских землях обитают нормальные люди, а не троглодиты. Южане считали их варварами, сильными, храбрыми и выносливыми, хорошими воинами и работниками, но только не мыслителями.

По мере распространения в Европе городов, монастырей, университетов, они становились центрами духовной культуры. В крупных городах – лучшие учебные заведения и преподаватели, библиотеки, музеи, академии. Здесь при дворах вельмож и правителей, богатых меценатов собираются известные поэты, философы, художники, инженеры. Не здесь ли наиболее благоприятные условия для появления крупных мыслителей, ученых, деятелей культуры?

Да, на некотором этапе обучения или первых самостоятельных работ полезно находиться в культурном центре. Но в детстве и юности самое главное, чтобы в человеке не угасала любознательность. Когда легко удовлетворяется эта потребность, ребенок может утратить первые порывы. А тот, кому приходится преодолевать препятствия на путях познания, порой достигает выдающихся успехов.

Так было с Михаилом Ломоносовым.

Его родина, Cеверная Русь, издавна давала приют людям смелым, смышленым, вольнолюбивым. Здесь не было крепостного рабства и ордынского ига. Местные жители занимались земледелием, скотоводством, охотой, рыболовством, торговлей. Поморы были отличными мореходами.

Разнообразие занятий и промыслов при относительной свободе (абсолютная бывает лишь при изоляции от всех других людей) расширяло кругозор поморов. Однако выбрать себе занятие по душевной склонности было трудно. Приходилось с детства приобщаться к делам родителей.

Обычно считается, что в эти края бежали от гнета бояр и помещиков крепостные крестьяне. Вряд ли таких беглых людей было здесь много. Они предпочитали южную часть России. Не случайно именно там вспыхивали наиболее мощные бунты.

На Севере, как говорится, не забалуешь. Тут надо умело и напряженно вести хозяйство, действовать сообща, помогая друг другу, в общине. Чужака тут так просто не примут. Не случайно на Русском Севере оставалось много раскольников, староверов. Здесь жизнь была устойчивой и отчасти архаичной, по традициям Средневековья, которое в России сохранялось дольше, чем в странах Западной Европы.

Осваивали Русский Север главным образом жители вольного Великого Новгорода – крупнейшего торгового, промышленного и культурного центра Северо-Западной Руси. Происходило это с Х – ХI веков. Продвигались почти исключительно по рекам, озерам, а затем вдоль берегов Белого и Студеного (Баренцева) моря. Со временем на этих путях устраивали сначала временные, затем постоянные поселения.

На ладьях-ушкуях отважные первопроходцы выходили в Студеное море. Одни направлялись на запад, доходя до острова Груманта (Шпицберген). Нельзя считать это «окном в Европу». На северной окраине Скандинавского полуострова находились только редкие небогатые поселения норвежцев.