Валерий Хатюшин - Протуберанцы. Размышления и воспоминания. 2005 – 2013

Абсурд и бред нашего времени: фашистское государство Израиль, уже более полувека осуществляющее холокост палестинского народа, существует за счет контрибуции, получаемой от Германии за некий мифический еврейский «холокост», якобы имевший место 65 лет тому назад.

8 июля 2006 года в окончательном чтении Госдумой утверждены новые поправки к «закону об экстремизме», расширяющие и ужесточающие его применение. Это и есть начало очередного «либерального» террора по отношению к русским патриотам. Теперь уголовные дела против нас пойдут косяком.

Человечество еще всерьез не задумалось о том, что впало в новое всемирное помешательство, причем языческое помешательство – футбол, а если говорить шире – в большой спорт. Но футбол стал для миллиардов людей в полном смысле новой языческой религией со своими идолами и божествами. И самую главную, а потому зловещую, антихристианскую роль в прославлении этих идолов играет телевидение.

В моем поколении, по большому счету, очень мало глубоких, мыслящих, сильно переживающих поэтов. Вокруг себя я таких почти не вижу. Есть, конечно, поэты неплохие, но в основном какие-то одномерные: или пассивные, или осторожные, или прямолинейно-однобокие, или бесстрастные, или исключительно пейзажные. Нет или, точнее, крайне мало поэтов, широких по взгляду на жизнь, всеохватных, умеющих быть в стихах и тонкими, и грустными, и, когда надо, – хлесткими, резкими, страстными, даже яростными. По преимуществу, в творчестве многих присутствует некая однообразность, быстро надоедающая и к тому же неинтересная интонационно.

Даже в недавние советские времена были поэты широкого спектра творчества – Тряпкин, Передреев, Примеров, Цыбин, Глушкова, Куняев. Сейчас среди 40—50-летних таких просто нет. Из стихотворцев моего поколения я не вижу вокруг себя никого, кто создал бы интересные вещи одновременно и в любовной, и в философской, и в гражданской лирике, кто из них был бы способен написать глубокую или хотя бы оригинальную критическую или публицистическую статью. Нет их, как это ни грустно. Ну, разве что Ст. Золотцев. Но и его стихи не отличаются разнообразием лирических оттенков, мыслей и настроений. Поэтическое дыхание его стихов однообразно и холодновато.

Если в советское время была цензура, то теперь – репрессии. Если тогда запрещено было ругать советскую власть, то ныне – евреев.

Из всей т. н. «советской литературы» выжила и осталась во времени именно та, которая не служила коммунистической власти и была независимой в точном смысле этого слова. Кстати сказать, еврейско-диссидентствующие авторы были как раз более всего зависимы и от ком. власти, и от западных покровителей.

Мне могут возразить: а как же быть с Шолоховым? Отвечу: именно он своим творчеством как раз и власти не служил, и не был ни от кого зависим. Наоборот, власть, послесталинская, заискивала перед ним и опасалась его жесткого мнения.

Русский народ попал в ловушку, из которой нет выхода помимо всеобщего восстания.

За отступничество Бог наказывает гораздо сильнее тех, на кого Он надеется, нежели тех, от кого Он отвел Свой взгляд.

В марте 1921 года Сергей Есенин начал работу над драматическим произведением «Пугачев», которая была закончена им в августе того же года. Причем это было произведение о поражении пугачевского бунта. Но интересно в связи с этим вспомнить о тех трагических событиях, которые произошли в стране как раз к моменту начала данной поэтической работы. Именно в марте 1921 года было окончательно разгромлено войсками Тухачевского восстание крестьян Тамбовской и Воронежской губерний – так называемый «Антоновский мятеж». Случайно ли такое совпадение? И не это ли поражение крестьянского восстания толкнуло С.Есенина к написанию драмы «Пугачев»?

Известно, что Есенин очень сильно переживал гибель «Руси уходящей», ведь он был крестьянский сын, сын деревни, вынужденный приспосабливаться к порядкам новой власти. Писать о реальной трагедии народного восстания он не мог – расстреляли бы без снисхождения, как расстреляли в том же году Н.Гумилева. И потому, возможно, Есенин обратился к истории разгрома Пугачева, чтобы через нее исторгнуть из души весь свой плач по гибнущей крестьянской Руси.

Уважать такого морального монстра, как США, можно только при наличии извращенного понимания справедливости.

После создания СССР все было у нас сделано по-ленински, как он и завещал, то есть в стране должна была, по его словам, оформляться «федерация для национальностей с отдельными центрами без отдельного центра для русских» (ПСС, т. 22, с. 230).

Сегодня, 30 декабря 2006 года, американские дегенераты казнили вождя Ирака Саддама Хусейна.

Журнал «Молодая гвардия» начал стремительно терять подписчиков и читателей после того, как руководство в нем захватил крайне амбициозный, совершенно бездарный и косноязычный «прозаик» Александр Кротов, которого я открыто называл литературным недоразумением.

Когда я пришел работать в журнал зав. отделом критики в 1990 году, Кротов занимал должность ответственного секретаря, сидел тихо в своем углу и не привлекал к себе особого внимания. Но постепенно с помощью до сих пор неясных финансовых вливаний он втерся в доверие к главному редактору А.С. Иванову. После чего довольно бесцеремонно и подловато ему удалось вытеснить из редакции первого заместителя главного редактора – Вячеслава Горбачева – и занять его место. (Впоследствии В.В. Горбачев получил инфаркт и вообще исчез из литературной жизни [2] В.В. Горбачев скончался в 2007 году. .) Вскоре Кротов сумел уговорить А. Иванова передать ему должность главного редактора, т. к. тот занимал еще и пост Генерального директора Закрытого акционерного общества (редакция журнала уже называлась ЗАО).

Вот тут-то и начались беды «Молодой гвардии». Кротов стал в каждом номере публиковать свои бесконечные, беспомощные и абсолютно безъязыкие «романы». (Они забыты навсегда.) Читать их было невозможно, т. к. в них начисто отсутствовал сюжет, внятная мысль, логика и грамотный стиль. Более того, на редакционные деньги он начал издавать эти «романы» отдельными книгами – приложением к журналу – десятитысячным тиражом, с вынесением их рекламы на обложку «Молодой гвардии» и объявлением на них подписки. При этом сам себе он выписывал сумасшедшие гонорары.

Тираж журнала стал резко снижаться – каждые полгода на несколько десятков тысяч. Но Кротов не придавал этому никакого значения. Я много раз говорил ему все это в лицо. Он, конечно, в душе меня ненавидел, но сознавал, что сильная критика и публицистика в журнале присутствуют только благодаря мне и что найти мне равноценную замену он не в силах.