Array Сборник статей - Моховая, 9-11. Судьбы, события, память

Бабушка любит Маркеса и Торнтона Уайдлера. Обожает черный хлеб и карамельки «Гусиные лапки», думает, что не любит сладкое и мучное. Любит актрису Одри Хепберн, потому что считает, что моя мама на нее похожа.

Сколько я ее помню, она постоянно стремилась сделать как можно больше добра окружающим людям – семье, друзьям, коллегам, студентам, и никогда не делала этого ради какой-либо выгоды или интереса. Для нее делать добро – так же естественно, как дышать или ходить. И всем людям, которых я встречала, я в глубине души желала, чтобы около них когда-нибудь рядом был такой человек, как моя дорогая, любимая бабушка – феерическая леди.

Мой внук Кирилл чётко формулирует свои детские мысли, а это значит: во-первых, что у него есть чувство слова, и, во-вторых, что мне, как филологу, по примеру К.И. Чуковского, пришлось вести записи типа «ОТ ТРЕХ ДО ПЯТИ». Итак:

2003 год, ему 5 лет.

Я КАК-ТО СКАЗАЛА ЕМУ В ШУТКУ: «Я – красавица».

Кирилл – МНЕ: «Да нет, это просто твое воображение…».

«РАСТЕНИЯ – это искусство, которое помогает человеку жить».

ИГРАЕМ В ШАХМАТЫ. Кирилл говорит:

«КОРОЛЯ – не ставим, он пусть в коробке остается и всякими сладостями наслаждается. А то ведь короля всегда убивают – жалко».

В ИГРЕ: «Волк упал на камни, и у него в голове случилось землетрясение». «Они случайно написали СОС – а это значит: «Убейте наши души». «Дракон прочел и сказал: «О, Боги! Теперь мы обречены!».

Я: «Твой конь сломался и не может скакать»

Кирилл: «Может, потому что у него внутри сидит ученый».

«Гиены – это собачьи друзья, но они все вымерли».

«Он хотел рассказать детям сказку, чтобы они отвлеклись, а взрослые могли пойти на работу».

«Они были злые, а пристроились, как будто они добрые»…

2004 год.

Я: «Кирилл, тут один мальчик злой! Что делать?»

ОН: «Переоденься в Деда Мороза, положи ему подарок на стол, он и подобреет!»

Я: «Кирилл, скажи, как там твои пленные пираты питаются?

ОН: «Плохо, только бутылкой рома».

«Это у меня плохая мысль, я ее сейчас раздавлю».

«Я хочу нарисовать свое будущее».

Я: Кирилл, ты совсем ничего не ешь. А как ты вырастешь? Вот будешь маленьким, слабым. Девочки в классе, наверное, и то выше тебя.

ОН: Да нет. У нас маленькие девочки. (Показывает рукой до пола). Вот такие. Как мыши. (Показывает рукой еще ниже). Как лепешки.

ИГРАЕМ. Как будто мы в Антарктиде. У кибер-пингвина.

Я: Тут налетели другие кибер-пингвины и оказались злые.

ОН: Нет, не так, не надо, чтобы злые. Они добрые. Ведь они же русские. А русские – значит, добрые.

«Путешествовать – это увидеть кой-какое чудо».

2005 год.

Кирилл во 2-м классе. Ксана ведёт его в школу. На дорожке прыгает воробей. Кирилл: «А воробей похож на кролика…». Чем? – «Прыгает, как кролик».

Пишет письмо Паше (на компьютере): «Я тебя огорчу, но я на уроках не отвечаю. Я стесняюсь. Но я стесняюсь не как девочка, а как мальчик» (это ответ на мои поддразнивания: «стесняешься, как девочка»).

«Наше правительство заботится только о взрослых (смотрит в окно): им вон какие большие дома выстроило, а детям – только вот такую маленькую площадочку.

«Смотрим на видео «Ералаш»: там девочки в бантиках ехидничают. Кирилл: «Девчонок-то я, конечно, обожаю».

2006 год.

Делаем уроки. Я что-то объясняю по русскому языку. Кирилл говорит: «Всё равно ты знаешь меньше, чем учительница Наталья Васильевна. Но не огорчайся. Знаешь поговорку? Кто много будет знать, тот скоро состарится. Вот она и состарилась, а ты – нет» (мне – 70, а ей – лет 45).

2007 год.

Собирается в гости, там – три девочки. Ему говорят об этом. Кирилл отвечает:

«Три девочки – это хорошо. Это повысит мой рейтинг».

Кириллу купили аквариум. Мама велит делать уроки, а то скажет рыбкам, что он плохой, не делает уроки. Кирилл бежит к рыбкам и, наклонившись, шепчет прямо в аквариум:

– Рыбки, я – хороший, я уроки делаю.

2008 год.

«С кем поведёшься»… – говорит ему его сестра Камилла… – «От того и убежишь», – продолжает Кирилл.

2009 год.

Мама говорит ему в метро: «Прекрати читать. Зрение портится. Видишь, никто не читает». Кирилл: «Им легко. У них нет моей наследственности».

А на три курса младше нас учился студент из Италии Бернардино (Дино) Бернардини.

Это он женился на моей сестре. (Перипетии описаны мною выше). С 60-х годов Дино, в качестве главного редактора, издаёт в Риме журнал под названием сначала «Советское обозрение» («Rassegna Sovietica»), а теперь – «Славия» («Slavia»). Приведу, с разрешения автора, его эксклюзивные воспоминания о филологическом факультете, опубликованные им в третьем номере журнала Slavia в 2005 году (продолжение печаталось и в последующих номерах):

Дино Бернардини

Из того, что вспомнилось

Первые дни сентября 1956 года. В Московском Университете им. М.В.Ломоносова, знаменитом МГУ, занятия, как и каждый год, начались первого сентября. Я был единственным и самым первым итальянским студентом в истории филологического факультета. Преподавание состояло из общих, фундаментальных лекций и спецкурсов, которые читали штатные профессора кафедр в Большой Аудитории. Кроме того, проводились семинарские занятия. На лекциях присутствовало около 300 студентов моего курса, а на семинарах для групп – по 10–15 студентов. Эти группы были очень похожи на наши лицейские классы. На лекциях студенты только слушали и кое-что записывали, а на семинарах велись обсуждения, давали домашние задания, проводили опрос. На каждом семинаре был свой преподаватель. Мои знания русского языка были очень ограничены, и я с трудом понимал смысл лекций и обсуждений. Особенно неприятно было, когда профессор говорил что-нибудь остроумное, все мои товарищи смеялись, а я сидел молча.

В эти дни произошел один невероятно смешной эпизод, почти по Чаплину. Занятия шли уже 2–3 недели, как вдруг женщина в летах, куратор нашего курса, спросила меня, почему это я ни разу не присутствовал на занятиях по военной подготовке, которые обычно происходили каждую субботу на двух последних часах. Мои советские товарищи были обязаны посещать их все пять лет обучения, и, кроме того, они каждое лето проводили один месяц в военном лагере. Надо сказать, что студенты были этому очень рады, потому что в конце пятого курса получали звание младшего лейтенанта запаса и освобождение от военной службы, которая в то время в России длилась три года. По правде говоря, я не ходил не только на военную подготовку, но и на занятиях по физкультуре не был ни разу. (По этому последнему пункту у меня с куратором произошла дискуссия «лингвистического» характера. Дело в том, что на доске расписания занятий физическое воспитание действительно фигурировало, но рядом в скобках было написано «факультативно», а слово это я, естественно, знал гораздо лучше нашего куратора. Я сказал ей, что если занятия факультативны, то я предпочитаю на них не ходить. Ответ был такой: факультативный – значит факультативный, т. е. у нас – обязательный. Я ответил, что пока будет написано «факультативно», я туда не пойду. И так длилось все пять лет учебы).