Василий Веденеев - Альковные тайны монархов

В Европе происходили грандиозные события – Наполеон Бонапарт, сделавшийся императором французов, вел победоносные войны, и хитрые австрийцы сумели втянуть Александра I в смертельную борьбу с корсиканским баловнем военного счастья. Император покинул Санкт-Петербург и выехал к действующей армии. Столица фактически опустела. Елизавета Алексеевна осталась одна и жестоко страдала: ее дочь Александра умерла четыре года назад, а муж, всегда так любивший женское общество, презрев все законы и даже принятые в светском обществе нормы приличия, открыто сожительствовал с Марией Антоновной Нарышкиной. Самым ужасным для императрицы было то, что Нарышкина родила Александру нежно любимую им дочь Софью.

Елизавета Алексеевна много времени проводила в одиночестве, практически не нуждаясь ни в чьем обществе, и вот в один из таких хмурых дней фрейлина императрицы княжна Голицына неожиданно представила государыне офицера, прибывшего из действующей армии:

– Ваше величество! Это штаб-ротмистр Алексей Охотников!

Царица подняла глаза, встретилась взглядом с красивым, рослым кавалергардом, и в тот же миг всю ее будто пронзило током! Она словно онемела и, едва владея собой, милостиво протянула офицеру руку для поцелуя. Коснувшиеся ее нежной кожи губы Алексея показались императрице огненно горячими.

– Какие новости привезли вы нам из армии, ротмистр? – чужим, самой себе незнакомым голосом спросила она, только чтобы не молчать.

И тут с невыразимым хмельным ужасом поняла: она совершенно не слышит ответа! Между ней и красавцем кавалергардом уже шел другой разговор, в котором совершенно не нужны слова, если говорят сердца. Боже, что же ей делать?!

– Ваше величество может полностью положиться на меня, – видимо, догадавшись, что происходит, чуть слышно шепнула царице княжна Голицына. Императрица ответила ей благодарным взглядом.

– Сегодня же! Вечером! – прикрывшись до глаз веером, глухо приказала она, вся дрожа от нетерпения. Стоявший перед ней навытяжку бравый кавалергард, казалось, тоже вот-вот готов был лишиться чувств…

Буквально в считанные дни роман между императрицей Елизаветой Алексеевной и кавалергардским штаб-ротмистром Алексеем Яковлевичем Охотниковым стал не просто бурным, а превратился в поистине сумасшедшую страсть. Императрица словно брала реванш за все пустые прошлые годы, с головой окунувшись в омут запретной любви. Но как же сладка она оказалась! Штаб-ротмистр показал себя удивительно пылким любовником и постоянно горел нетерпением в ожидании новой встречи, не находя себе места без предмета своей страсти. Естественно, Охотников, не принадлежавший к титулованному дворянству и великосветскому придворному обществу, не мог запросто появляться во дворце. Да если бы и мог, это неизбежно вскоре вызвало бы подозрения и породило разные слухи. Поэтому любовники как могли всячески скрывали свою связь.

Как же происходили свидания? Штаб-ротмистр дожидался темноты, низко надвигал на глаза шляпу, закутывался в темный плащ и отправлялся, например, к Каменноостровскому дворцу – там призывно светилось окно любимой Елизаветы. Сбросив плащ на руки верного слуги, Охотников, как заправский скалолаз, рискуя сломать шею и разбиться насмерть, карабкался по стене наверх и влезал в окно покоев императрицы. Наградой ему служила полная безумных и жарких ласк ночь любви. К утру кавалергард точно таким же образом проделывал обратный путь и бесследно исчезал в окутавшем город тумане. Нетрудно догадаться, что уходить ему приходилось еще затемно.

В начале 1806 г. при очередном тайном свидании Елизавета Алексеевна, немного смущаясь, тихо сообщила Охотникову:

– Кажется, я беременна. И отец ребенка вы, мой друг!

Алексей Яковлевич упал перед ней на колени и как безумный стал целовать ее ноги. Ему недавно исполнилось двадцать пять лет, и он боготворил Елизавету, не мысля жизни без нее. В ноябре 1806 г. императрица Елизавета Алексеевна родила дочь, названную так же – Елизаветой. Конечно, этот факт скрыть было невозможно, и вычислить отца ребенка для опытных придворных и членов царской фамилии не составляло особенного труда. Тогда же, видимо, приняли решение кардинально разобраться с неожиданно возникшим и уже мешавшим фаворитом. Поэтому Охотников так и не увидел дочери…

4 октября 1806 г. в придворном театре давали спектакль в честь императрицы и на него пригласили Охотникова. Он пришел вместе со своим другом и сослуживцем, посвященным в некоторые его тайны. Представление, как всегда, прошло блестяще. После него, уже на улице, Охотникова и его приятеля неожиданно окружили несколько человек не внушающей доверия наружности. Улицы тогда освещались недостаточно хорошо, да и Алексей Яковлевич держался настороже. Видимо, сразу поняв, что может произойти, он схватился за оружие и крикнул приятелю:

– Бей их! Бей!

Но в тот момент, когда кавалергард уже обнажил клинок, один из наемных убийц ловко ударил его кинжалом в бок, и все тут же кинулись врассыпную. Охотников упал на руки друга.

– Быстро, подгони экипаж, – слабым голосом попросил он. – Надо скорее остановить кровь. Но моя рана не смертельна, я буду жить!

– Да-да, конечно! – помогая ему забраться в карету, твердил приятель. – Ты только молчи, береги силы!

– Сообщи ей, – взяв его за руку, попросил Алексей. – Только не напугай, слышишь?!

Дома он лишился сознания. Почти сразу приехал личный врач императрицы Стофреген. Он осмотрел раненого и нашел, что все, милостию Божией, может закончиться благополучно. Главное: Алексей Яковлевич должен выполнять его предписания и соблюдать полный покой. Рану с помощью слуг обработали надлежащим образом, приятель отправился к себе, а Стофреген по распоряжению императрицы остался на ночь рядом с Алексеем Яковлевичем. Убедившись, что раненый забылся, врач тоже задремал в креслах около столика с горящей свечой.

Проснулся он словно от толчка и всполошился, не увидев кавалергарда на постели. Где же он? Медик кинулся искать Охотникова и обнаружил его без чувств в кабинете – Алексей писал письмо любимой, желая успокоить ее.

– Что же вы наделали, голубчик! – почти простонал врач. – Вы же убиваете и себя, и ее!

Действительно, у раненого начался жар, течение болезни обострилось, и вскоре Стофреген сообщил императрице, что ее возлюбленный, к несчастью, умирает. И тогда Елизавета Алексеевна решилась на отчаянно смелый шаг – не думая более о грядущих последствиях, она посетила умирающего любовника. Охотников принял императрицу полулежа, в полной парадной гвардейской форме. Их встреча произошла холодным январским вечером 1807 г.: последнее свидание длилось более часа. Через несколько дней Алексея Яковлевича не стало.