Мария Дегтярева - Бессильно зло, мы вечны, с нами Бог. Жизнь и подвиг православных христиан. Россия. XX век

Возможно, самое сильное впечатление на современников производило то, как батюшка исповедовал. При большом скоплении народа частная исповедь была невозможна, а не допустить людей до причастия о. Иоанн считал неоправданным. И он исповедовал всех собравшихся одновременно!

Мощи святого праведного Иоанна Кронштадтского покоятся в храме-усыпальнице Иоанновского монастыря в Санкт-Петербурге

Несколько тысяч человек, повинуясь его слову и молитве, переживали, оплакивали свои «тайные», каялись молча и открывали грехи во всеуслышание. Это был не гипноз. Напротив, люди приходили в чувство, как после долгой летаргии. Случалось, что плакал и сам о. Иоанн – за их души, сбитые с толку безграмотностью, пьянством… Плакал о каждом как об образе Божием, искалеченном, оскверненном грехом. Но какая теплота входила в сердце, когда, наконец, делая ударение на каждом слоге, батюшка говорил: «Слушайте. Теперь буду читать вам молитву раз-ре-ши-тельную!» Всем им, плакавшим, как дети.

Призыв к покаянию звучал в словах о. Иоанна постоянно. Он был из тех пастырей, которые, прозревая грядущие беды, старались удержать Россию на краю пропасти – охлаждение к вере, несоблюдение постов, растление влекли страну к несению невольных скорбей. Часто о. Иоанн призывал молиться о Государе: «Храните верность Царю православному. Придут другие – жестокие, в России потекут реки крови». Сбылось и его позднее пророчество о губернии, где нашла мученическую смерть Царская семья: «Над Пермью навис черный крест». [12] Слова эти относятся к народному преданию, но тем не менее они достаточно известны (см.: Приветственное слово епископа Пермского и Соликамского Иринарха участникам IV Международной конференции на тему: «Эпоха Николая II: политика, экономика, культура»). До 1919 г. Екатеринбург входил в Пермскую губернию, простиравшуюся по обоим склонам Уральского хребта, граничившую на севере с Вологодской губернией, на востоке – с Тобольской, на юге – с Оренбургской и Уфимской, на западе – с Вятской губернией. – Примеч. ред.

Современникам о. Иоанн Сергиев запомнился как человек удивительно светлый. Любовь, милосердие и сострадание его к ближним допускали строгость только в одном: служить Богу в духе и истине, избегая всякой примеси лести и обмана.

Перечитывая жизнеописание святого пастыря, свидетельства о его проповеди и силе молитвы, стоит задуматься и о дне сегодняшнем. Ведь и тогда, когда слово о. Иоанна звучало, как колокол, услужливая мысль «мудрецов мира» отвлекала людей от возможности приближения к роковой черте, за которой уже не было Великой России…

Иоанн Кронштадтский, св. праведный. Моя жизнь во Христе, или Минуты духовного трезвения и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге. М.: Благовест, 2001.

Иоанн Кронштадтский, св. праведный. Мысли христианина. М.: Отчий дом, 2007.

Иоанн Кронштадтский, св. праведный. О борьбе человека со страстями. М.: Отчий дом, 2008.

Иоанн Кронштадтский, св. праведный. О молитве. Извлечения из дневниковых тетрадей. М.: Отчий дом, 2006.

Иоанн Кронштадтский, св. праведный. Практические наставления пастырям. Извлечения из дневниковых тетрадей. М.: Отчий дом, 2007.

Иоанн Кронштадтский, св. праведный. Предсмертный дневник. 1908. М.: Отчий дом, 2006.

Иоанн Кронштадтский, св. праведный. Священнику. М.: Отчий дом, 2006.

Иоанн Кронштадтский, св. праведный. Солнце Правды. О жизни и учении Господа нашего Иисуса Христа. Избранные проповеди. Минск, 2005.

Арсений (Жадановский), епископ. Воспоминания о святом праведном Иоанне Кронштадтском. Акафист. СПб.: Иоанновский женский монастырь, 2006.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский в воспоминаниях современников. М.: Изд-во Сретенского монастыря: Новая книга: Ковчег, 1998.

Память 30 июля; в Соборе преподобных Оптинских старцев – 11 октября

Небольшого росточка, слегка сгорбленный, о. Анатолий (Потапов) на всех, кому доводилось бывать в Оптиной Пустыни в начале XX века, производил впечатление радостное, светлое. Протоиерей Сергий Четвериков, побывав у старца несколько раз, отмечал в своих записках: «Около него создалась та особенная духовная атмосфера любви и почитания, которая окружает истинных старцев и в которой нет ни ханжества, ни истеричности… в нем чувствовался дух и сила первых Оптинских старцев». [13] Преподобные старцы Оптиной Пустыни: Жития. Чудеса. Поучения. М.: Православный приход храма Казанской иконы Божией Матери в Ясеневе, 2000. С. 329. На фотографиях тех лет его можно увидеть среди братии в обыкновенной поношенной рясе, без каких-либо признаков величия или особой аскетической сосредоточенности. В Оптиной батюшку так и называли – Маленький, или Младший, чтобы отличать его от о. Анатолия (Зерцалова) – начальника скита. Но с годами Маленький вырос в истинно всероссийского старца, утешавшего и укреплявшего народ перед ожидавшими Россию потрясениями.

Как часто порывы, по-видимому, благие, продиктованные лучшими намерениями, могут оказаться опасными. Особенно это случается в молодости, когда нет еще ни достаточного опыта, ни связанной с ним осторожности. Казалось бы, чего проще: поделись со старшими, поступи сообразно их совету. Но тому, кто увлечен, самые простые решения кажутся не приводящими к цели.

Молоденькая девушка, воодушевленная примером самоотверженного служения сестер милосердия, изо всех сил стремится на фронт. Идет Первая мировая… А для нее мечта о подвиге соединилась с мотивом личным: там, на фронте, он – тот, ради кого она готова оставить своих родных.

Дорогой в Оптину, обдумывая предстоящий разговор со старцем, она со всей серьезностью подбирает доводы в пользу того, чтобы ехать на фронт. И как хорошо, что к батюшке она отправилась без мамы: он конечно же поймет и благословит ее, а мать должна будет подчиниться слову старца. Ехала и улыбалась своим мечтам.

В приемной старца Анатолия народу видимо-невидимо. Кого тут только нет! Крестьяне и военные, сановитые дамы с заплаканными глазами и монашечки… Время-то какое! Война… Мысленно повторяла все, что собиралась сказать батюшке, как вдруг приоткрылась дверь и из кельи в приемную вышел старичок-монах – и прямо к ней: «А ну-ка иди ко мне!» И куда только делась вся смелость: душа в пятки ушла. Улыбка у о. Анатолия ласковая, сам он – благость и добродушие, а девица наша словно дар речи потеряла оттого, что поняла: батюшка видит ее насквозь.