Вадим Мальцев - Война глазами участника Парада Победы. От Крыма до Восточной Пруссии. 1941–1945

Молодые сержанты – лётчики и техники сидели тихо, вслушиваясь и запоминая то, с чем им придётся встретиться в ближайшее время, о чем не написано в учебниках и чего пока не было в их жизненной практике.

Часто в военном городке появлялись заросшие щетиной, в лохмотьях, измученные физически и морально люди, о которых говорили, что они вышли из окружения или были сбиты за линией фронта. К ним относились с сочувствием и уважением, они приглашались на наши посиделки.

После изучения радиооборудования самолёта Пе-2 и сдачи зачёта я был зачислен механиком по радио в 507-й ближнебомбардировочный авиационный полк. Пе-2 были новейшими нашими самолётами – пикирующими бомбардировщиками с броневой защитой лётного экипажа, с достаточно хорошим оборонительным вооружением, бомбовой нагрузкой около 700 килограммов, максимальная скорость до 545 км/ч.

В этом полку я отвечал за надёжную работу радиопередатчиков РСБ-Збис, приёмников Ус-П, радиополукомпасов РПК-2, переговорных устройств СПУ-6 и лётных шлемофонов.

Через пару дней, 26 сентября 1941 года, полк вылетел на фронт в Крым. На аэродром Саки прилетела только десятка самолётов во главе с командиром и комиссаром, а также один транспортный самолёт, на котором летел технический состав полка. Второй самолёт СИ-47 «Дуглас» с командирами управления и штаба полка был сбит при подлёте к Ростову.

Только в начале сентября 1941 года советскому командованию стало ясно, что немецкие войска после форсирования Днепра в районе Борислава и Каховки направят удар на Крым. Для немцев Крымский полуостров был основным плацдармом для проникновения на Кавказ, а также территорией, удобной во всех отношениях для базирования авиации и морского флота вермахта. Об обороне перешейков, соединяющих полуостров с материком, не было и речи, как до войны, так и в её начале. Поэтому перед Красной армией не существовало задачи по обороне этих перешейков. До 12 сентября у Перекопа появлялись только отдельные разведывательные группы немцев, наблюдаемые некоторыми подразделениями 51-й отдельной крымской армии. Но уже 24 сентября у Перекопа были сосредоточены основные силы 11-й армии Эриха фон Манштейна, в том числе семь пехотных дивизий, около двадцати артиллерийских полков, 350 самолётов, из них около 300 бомбардировщиков. Кроме этого, для захвата Крыма предназначался румынский горный корпус (две бригады).

26 сентября немцы, не встретив достаточно стойкого сопротивления со стороны 156-й дивизии 51-й отдельной армии, прорвали оборону перешейка и заняли Армянск. Однако войска Манштейна, несмотря на большое превосходство в силах, были остановлены в районе села Ишунь. На ишуньских позициях не было серьёзных оборонительных укреплений, тяжёлой артиллерии, не было обстрелянных в боях, хорошо организованных частей, способных длительно сдерживать натиск немецкой армии.

В Крыму не было резервов и оборонительных рубежей, которые могли бы задержать немцев в степных районах, а войска Одесского оборонительного района запаздывали с прибытием. Угроза захвата полуострова стала реальной.

Командованием Крымского фронта были приняты организационные меры по укреплению обороны. После ряда переподчинений частей и соединений и выработки конкретных задач по обороне управление войсками, как ни странно, не улучшилось, а даже ухудшилось. Особенно плохо обстояли дела с авиацией. Так, в составе отдельной армии в начале операции было около ста устаревших самолётов под командованием генерала А.А. Ермаченкова, в том числе 45 бомбардировщиков Краснодарских курсов усовершенствования под командованием Героя Советского Союза Г.М. Прокофьева (36 самолётов типа СБ и 9 – ДБ-3). Разведывательных самолётов и экипажей таких самолётов практически не было, а в числе боевых самолётов были и такие устаревшие конструкции, как И-5, Ут-1 и Ут-2.

Немецкая авиация, используя своё превосходство в количестве и качестве самолётов, существенно ограничивала эффективность боевого применения нашей авиации и господствовала в воздухе. К концу сентября практически все наши бомбардировщики отдельной армии были уничтожены. Однако 27 сентября наши самолёты всё же нанесли бомбовые удары по штабу 11-й немецкой армии, по Геническу, Салькову, Юзную и по войскам на дорогах, ведущих на Таганрог. Это стало возможно в результате использования авиации Черноморского флота и появления на аэродроме Саки самолётов 507-го ближнебомбардировочного авиационного полка. Полк (командир полка майор Помазанов) был сформирован в Липецком центре переучивания и должен был в полном составе перелететь в Крым, но вторая эскадрилья, возможно только для меня, исчезла бесследно. (Недавно я обнаружил упоминание о 507-м БАП в составе Воронежского фронта.) Кроме того, транспортный самолёт Си-47 со штабом, документами и командирами управления полка был сбит около Ростова.

В моём чудом уцелевшем дневнике сохранилась запись о первом дне пребывания на фронтовом аэродроме:

«26 сентября 1941 г. Вот и Крым. «Дуглас» сразу кидать стало меньше. Под нами сопки Керченского полуострова. Смотреть в окно больше не хочется. В голове шумит. В кабине жарко и много паров бензина. Летим на бреющем, я это замечаю по сильной качке и поведению отар овец. Пытаюсь заснуть, но не могу. Постепенно забываюсь. Очнулся, почувствовав, что самолёт делает крутой разворот. Посмотрел в окно и ничего, кроме голого, без заметной растительности, поля и песчаных холмов, не увидел. Идём на посадку. Машина сделала несколько подскоков и затем плавно покатилась. Я на земле! Борттехник открыл дверцу, и технари стали вываливаться из объёмистого фюзеляжа как мешки с мукой. Нас сильно укачало. Никто, кроме знойного, сухого ветра да южного солнца, нас не встретил. В ушах ещё стоял гул от моторов, но уже были слышны далёкие разрывы.

Бои шли на Перекопе. На самой земле была знойная тишина. Почва под ногами была непривычно сухая с громадными трещинами. После короткого раздумья все пошли к нашим «соткам». Они стояли в капонирах искусно замаскированными. Машины стояли с бомбами. Ожидали приказа. У «девятки» встретил Лёшу – командира, Толика (Коваленко) – штурмана и стрелка-радиста Фёдорова Васю.

Со стороны Саки показался пикап комиссара – есть приказ на вылет. Самолёты, поднимая пыль и непрерывно изменяя обороты моторов, заполнили полевой аэродром звуками и шумами, ласкающими слух и души тех, кто остался на земле. Для нас – механиков это были самые приятные, ответственные минуты.

Первая тройка выстроилась на старте. Штурманы и лётчики закончили проверку пулемётов. Всё готово к первому боевому вылету. Десятка скрылась в голубовато-серой дымке. Счастливого пути, товарищи!