Исаак Мостов - Жаркое лето 82 года

Спускаюсь в КП эскадрильи. Там бушует взволнованная и взъерошенная Ариэла – 20-летняя девица с яркой, выкрашенной рыжей хной головой в стиле «панк», за которую она не раз получала нагоняй от офицерши авиабазы, ответственной за дисциплину и порядок среди солдаток срочной службы. При Ариэле в КП крутится тройка «первоклашек» эскадрильи, которыми она, на правах хозяйки КП, властно командует.

«Первоклашками» мы называли молодых лётчиков, которые ещё не налетали необходимого умения и профессионализма для боевых полётов, и поэтому, горя желанием быть причастными к делу боевой эскадрильи, помогали, чем могли… Были мальчиками на побегушках, рисовали карты для полётов, наносили боевую обстановку на настенные карты, короче, были готовы на все, чтобы быть частью боевых будней воюющей эскадрильи.

Жалко было иногда смотреть на их полные зависти глаза, которыми они провожали нас в боевые полёты.

Но лучше так, чем потом объяснять их родителям, почему их взяли на боевое задание, а они ещё не могли как следует бомбу метнуть и от ПВО увернуться, не говоря уж об умении выйти живым из стычки с истребителями противника. А для нас, штурмовиков, летающих на тихоходных «Скайхоках», это умение было жизненно важно.

Оказывается, «первоклашек» оставили на выходные в авиабазе – как видно, наш опытный комэск что-то чувствовал…

Быстро вхожу в курс дел – недаром свой последний год службы в эскадрилье я провёл начальником Оперативного отдела.

Почувствовав, что она больше не одна, и зная по прежнему опыту, что рыжий «панк» на меня не действует, Ариэла успокаивается.

Первым делом проверяю задания для двух наших звеньев – звено командира эскадрильи, который при мне уже получает из Штаба ВВС приказ на взлёт, и звено Моше, которое уже рулит к ВПП. Там всё в порядке – задания не проблематичны, цели в районе, «дозволенном» для работы, ведущий получил все данные, вопросов нет.

Перехожу на следующие по важности темы – что нам готовит Штаб ВВС, призыв резервистов и, конечно же, освобождение Рама.

Звоню в Штаб ВВС и на КП авиабазы – прошу прогноз на боевые задания и, самое главное, в каких конфигурациях мне готовить самолёты для этих заданий. Получаю список планируемых заданий и конфигураций к ним. Ариела наносит задания на доску полётов, я планирую звенья.

Становится понятно, кого из резервистов мне надо призывать в первую очередь.

В КП эскадрильи заходит старший техник-инженер. На самом деле он замкомэск по технической части, но так к нему никто не обращается. Передаю ему список конфигураций и прогноз полётов на остаток дня и на вечер. Он опытный парень – прошёл весь путь от авиатехника-слесаря до технического офицера, за его плечами две войны – он знает, что делать с самолётами и вооружением, лучше, чем я. И я рад этому…

Вызываю адъютанта эскадрильи в КП, и вместе с ним мы звоним адъютанту командира авиабазы. Без долгих вступлений говорю ему, что в связи с положением надо немедленно вернуть в эскадрилью нашего 1-го замкомэска, Рама Колера. Тот отвечает: «Проверю с командиром авиабазы и вернусь к вам».

Параллельно даю указания сержантке – секретарше комэска – с парой «первоклашек» начать обзвон резервистов, приоритет – ведущим четвёрок и пар.

От адъютанта командира авиабазы приходит ответ: единственный способ немедленно освободить Рама из тюрьмы – это организовать ему помилование от имени командующего ВВС, и адъютант получил указание от командира авиабазы помочь нам в этом.

Что ж, пришлось загрузить адъютанта нашей эскадрильи, чтобы в ускоренном режиме организовал все документы для помилования. Потом послать машину с одним из более смышлёных и опытных «первоклашек» с наказом везти Рама из Атлита прямиком домой на пару-тройку часов, не менее, и только потом сюда, чтобы вошёл в курс дел и был готов к полётам с утра. Зная Рама, я строго наказал «первоклашке» никоим образом не поддаваться на порывы Рама гнать из офицерской тюрьмы прямо в эскадрилью. Пусть проведёт пару часов с женой, кто знает, когда и чем это всё закончится…

В КП эскадрильи всё время жужжали зуммеры телефонов – некоторые резервисты хотели поговорить с комэском, а если его нет, то с руководителем полётов. В большинстве случаев у них был один вопрос – это серьёзно или учебная тревога? Услышав, что начальство в воздухе, а меня оставили, чтобы их всех призвать, они больше не задавали вопросов, а брали машины или ловили попутки и приезжали. Мне оставалось только повторить напутствие в стиле Ариэлы – «приезжай быстрее, но не гони!».

Через час-полтора мне уже было из кого формировать звенья для боевых задач, которые не преминули появиться.

Со штабом авиабазы и Оперативного отдела Главкома ВВС я уже полностью скоординировался, доложил о количестве боеготовых самолётов и лётчиков, о принятых мерах и получил указания о подготовке к боевым вылетам на ночь и на завтрашний день.

С инженером эскадрильи проговорил о проведении призыва резервистов техсостава и о заготовке боекомплекта на ночь и следующий день. С помощником адъютанта эскадрильи по административным делам проговорил «бытовые» вопросы – обед/ужин в эскадрилье, подготовить кухню и столовую к наплыву людей, проветрить бункер около здания эскадрильи, который служит нам спальней во время учений и боевых тревог, подготовить спальное бельё…

А чтобы не отставать от товарищей в реальных делах, организовал себя, вместе с одним из наших опытнейших и старейших лётчиков, в полёт со сложным, точным бомбометанием в безлунную ночь.

И как только комэск вернулся из полёта, я ввёл его в курс всего того, что успел и не успел сделать, передал ему бразды правления и пошёл готовиться к ночному полёту, то есть спать.

Звучит дико – тут война начинается, а я спать… Но это не прихоть, а жёсткое правило безопасности полётов и профессионализма. Поколениями лётчики платят кровью и жизнями за попытки «округлить углы» и напрячь свой организм за пределы его возможностей, но усталая голова раньше свежей попадётся на удочку вертиго и перегрузок в полётах. Так что тут вариантов нет – приказ спать! Хотя бы полтора часа…

По дороге в «спальный» бункер позвонил домой и успокоил жену, сказав, что всё в порядке, что не о чём беспокоиться, что я не летал и вернусь поздно ночью, а может, даже переночую здесь, в эскадрилье…

Вряд ли она мне поверила, ведь в последний раз, года четыре тому назад, весной 1978 года, когда я так нагло ей врал и не вернулся домой, назавтра начались военные действия…

[1] F4E Phantom II – основной ударный самолёт Израильских ВВС с начала 70-х и вплоть до 2000-х годов. Оригинально разработанный США в середине 50-х как сверхзвуковой истребитель-бомбардировщик второго поколения, этот двухмоторный самолёт мог нести 7 тонн «полезного груза» – бомб, ракет и дополнительного топлива.