Валерий Латынин - Возвращение из небытия (сборник)

Помимо Александра Серафимовича (Попова) и Михаила Шолохова о казачестве в тридцатые годы замечательно писал один из лучших поэтов того периода Павел Васильев. Его поэмы «Песня о гибели казачьего войска», «Соляной бунт» – реквием сибирским казакам «Горькой линии». Судьба выдающегося поэта, о котором Борис Пастернак писал, что молодой Павел Васильев производил на него впечатление как молодой Есенин и молодой Маяковский вместе взятые, окончилась трагически – в 27 лет он был расстрелян как «подкулачник и враг народа».

Но никакие репрессии и гонения не могли воспрепятствовать правдивому слову о казачестве. Мощные, многоплановые романы о казаках были созданы Иваном Шуховым – «Горькая линия» и «Ненависть»; Василием Балябиным – «Забайкальцы»; Василием Дюбиным – «Забурунный край» (этот роман включался в сороковые годы в школьные программы); Анатолием Ивановым – «Ермак»; Андреем Губиным – «Молоко волчицы»; Анатолием Знаменским – «Красные дни»; Аркадием Первенцевым – «Кочубей»; Виктором Лихоносовым – «Наш маленький Париж».

Разрабатывалась казачья тема и в поэзии. Вслед за Павлом Васильевым стихи и поэмы о казаках писали Дмитрий Кедрин, Борис Куликов, Владимир Цыбин, Борис Примеров, Сергей Королёв, Иван Варавва, Витислав Ходырев, Юрий Беличенко.

Эти и ряд других, не названных мною, авторов во многом подготовили общественное сознание к необходимости возвращения казачества в современную жизнь страны, как своеобразную иммунную систему государства, способную противостоять агрессивным вызовам нового времени. И в конце восьмидесятых годов прошлого века такой процесс возрождения казачества начался во многих регионах традиционного проживания казаков, а также в Москве и Ленинграде. Нет ничего удивительного в том, что первые казачьи организации в обеих столицах возглавили писатели-казаки Гарий (Гурий) Немченко и Борис Алмазов, а атаманом Союза казаков Области войска Донского стал сын великого писателя Михаил Михайлович Шолохов. Кому, как не им, суждено было постигнуть великую миссию своих предков по собиранию и защите России и стать активными продолжателями искусственно прерванной традиции самоотверженного служения казаков Отечеству?!

Больше 25 лет идёт возрождение и становление казачества в России, Казахстане, Украине, Приднестровье. И хотя далеко не всё складывается так, как хотелось бы потомкам казачьих родов и их соратникам, но новая страница истории казачества открыта и ждёт своих летописцев. И они появляются там, где того требует обстановка и благие дела. Как правило, не по заданию кого-то из начальствующих чинов, а по велению души. Так, вместе с движением за возрождение казачества начали выходить казачьи газеты и журналы, книги прозы и стихов. Появился всероссийский журнал «Казаки». А в 2012 году была создана Казачья секция в Союзе писателей России и стал проводиться ежегодный открытый литературный конкурс «О казаках замолвим слово». Этот конкурс показал, что по всей России и далеко за её пределами живёт много талантливых авторов, не забывших славные дела предков и слышащих их голоса в своей душе. А это значит – казачеству России быть, новым деяниям и подвигам совершаться и создаваться новым книгам о них!

Впервые я услышал о нем в одном ряду с прославленными героями Гражданской войны Подтелковым, Ворошиловым, Буденным, Котовским, Пархоменко, Дундичем, Городовиковым от своего деда Алексея Кузьмича Латынина в 1968 году. Каждый мальчишка в стране, а тем более на юге России, в междуречье Маныча и Волги, где ковалась слава Первой Конной армии, произносил эти фамилии с восхищением. А вот Думенко на слуху не был. Дед же – бывший подтелковец и буденновец, – не скрывая слез, туманивших выцветшие глаза, тряс лоснившимся от множества листавших его рук журналом «Волга» с опубликованным в нем романом В. Карпенко «Красный генерал» и прокуренно басил: «Вот и дождались правды про Бориса Мокеевича. Сорок с лишним лет слава его в ножнах дремала, а не заржавела, вернулась к первоконникам. Мы ведь за него в мае 20-го года как вступались – парад в Ростове сорвали, под стены тюрьмы прихлынули. Буденный нас не пущал, заверял, что все обойдется. Не послухали боевых товарищей, оговорщикам поверили. Такого героя загубили…»

В ту пору я еще не был знаком с трилогией С. М. Буденного «Пройденный путь». А если бы и узнал из воспоминаний командарма Первой Конной о его соратнике, то, наверное, усомнился в достоверности слов деда о геройстве Думенко. А впрочем, пусть скажут сами выдержки из 1-й книги «Пройденный путь».

«Во второй половине мая 1918 года белогвардейцы, расположенные в станицах Егорлыкской, Манычской, Мечетинской и Кагальницкой, повели наступление против Веселовского отряда Думенко. Веселовский отряд не выдержал натиска противника и стал отходить по левому берегу реки Маныч, на станицу Великокняжескую.

В Веселовском отряде отступление вызывало недовольство партизан. Люди не хотели уходить из своих насиженных мест, от своих хат и хуторов. Отступление они объясняли бездарностью Думенко».

«На первых порах некоторые наши командиры, даже старшие, не всегда правильно разбирались в принципах использования в бою родов войск, в частности кавалерии. Были и такие, которые сознательно или несознательно препятствовали организации частей и соединений кавалерии.

В то время, будучи заместителем командира бригады, я мог ставить вопрос об организации кавалерийских соединений только через своих непосредственных начальников – Думенко и Шевкоплясова. Но эти люди, занимавшие значительные командные посты, не только не содействовали, но и в меру своих сил препятствовали развитию кавалерии».

«В ожидании новой директивы фронта Конармия приводила себя в порядок. В это время как-то ночью бойцы сторожевого охранения 11-й кавдивизии подобрали раздетого, обмороженного и тяжело раненного человека, пробиравшегося в направлении хутора Федулов. Раненого доставили в полевой штаб армии и доложили о нем нам с Климентом Ефремовичем. Оказалось, что раненый – коммунист Кравцов, служивший в Конармии и совсем недавно назначенный начальником связи корпуса Думенко.