Михаил Качан - Школа на Кирочной. Потомку о моей жизни

…Батуев был крупной фигурой – и в шахматах, и в литературе, и в зоологии, и, прежде всего, – в орнитологии.

…Он обладал красивым природным баритоном, перед войной окончил вокальный факультет консерватории.

…Почти до конца жизни Батуев вел тренерскую работу с юными шахматистами и одновременно руководил кружком юннатов.

…Человек удивительный, он, думаю, не сумел в полной мере использовать весь свой богатейший потенциал. В том числе – шахматный. Впрочем, кто знает, может, именно так и надо жить: увлекаться, учить себя и других любви к природе, литературе.

…А как играл он сам – тому свидетельство – маленький пример, который я предлагаю. Вы можете, если хотите разобрать партию, сыгранную Андреем Михайловичем 60 лет назад. Она была проведена Батуевым в присущем ему элегантном позиционном стиле.

Я привожу эту партию, хотя понимаю, что разобрать её могут только шахматисты:

Каталонское начало. Батуев – Преображенский. Чемпионат Ленинграда 1938 года.

1. d4 Kf6 2. Kf3 d5 3. c4 e6 4. g3 Kbd7 5. Cg2 c6 6. 0—0 dc?

В духе построения план Се7, 0—0, b6, Ca6.

7. Фс2 b5? (а здесь лучше 7…Се7). 8. b3!

Похоже, этот подрыв черные упустили из внимания. Теперь белые не только отыгрывают пешку, но разрушают ферзевый фланг черных.

8. …Cb7 9.bc bc 10. Ca3! C:a3 11. K:a3 c5 12. K:c4 Фс7 13. Kce5 Ce4 14. Фа4 cd (необходимо было 14… 0—0, хотя и тогда после 15. Лас1 у белых лучше).

15. Лас1 Фb7

16. К:f7!

Этот ход опровергает неудачную игру противника в дебюте. События форсируются.

16. …Kр: f7 17.Kg5 Kpg6 (или 17…Кре7 18. К:е4 К:е4 19. Ф:d4 Kd6 20. C:e4! Ф:е4 21. Лс7+ Крf8 22. Фd6+ Kpg8 23. Фе7 Фg6 24. Ф:е6+ Крf8 25. e4! Ле8 26. Фd6+ Kpg8 27.e5 и белые выигрывают).

18. К:е4 К:е4 19. Ф:d4 Kdf6 20. Лс4! Лhd8 21. Ф:е4+! К:е4 22. С:е4+ Ф:е4 23. Л:е4 Крf6 24. Лс1 Лас8 25.Л:с8 Л:с8 26.Ла4 Лс7 27.h4 h5 28.Kpg2 g6

Игра перешла в прозаический эндшпиль. После 29. Ла5 Лb7 30. Kpf3 Лс7 31. g4 hg+32. Kp: g4 Лb7 33. f4 Лс7 34. е4 Лb7 35. e5+ Kpf7 36. Kpg5 Лс7 37. а4 Лb7 38. Лb5 Лс7 39. а5 а6 40. Лb6 – черные сдались.

Андрей Михайлович Батуев жил недалеко от меня на Саперном переулке в д. 14. Поэтому мы иногда возвращались из Дзержинского Дома пионеров вместе. Несколько раз он приглашал меня посмотреть его многочисленных питомцев. Он в то время жил один.

Когда мы входили, он сразу начинал ухаживать за зверями и птицами – давать им корм, разговаривать с ними.

…В комнате обитали три обезьяны, пять попугаев, не считая множества других птиц. Даже и сокол, хотя, как известно из фольклора, «соколу в неволе не живется». Между оконными рамами ползали ядовитые змеи. В ванной обосновался пингвин…

У него были замечательные и очень забавные говорящие попугаи. Они отвечали на слова, которые им говорили, словно понимали, о чем с ними говорят. Приведу случай, описанный международным гроссмейстером Юрием Авербахом:

– Ленинградский мастер Андрей Батуев был большим любителем животных и птиц. У него в доме жили мартышки, сороки, вороны, скворцы и попугаи.

Особое место занимал попугай по кличке «Куконя». Он умел говорить много слов и иногда произносил их удивительно к месту.

Как-то один шахматист, посетивший Батуева, стал с упоением рассказывать о своих турнирных успехах. Куконя внимательно слушал рассказчика и вдруг укоризненно произнес:

– И все ты врешь! Некрасиво, некрасиво…

Шахматист сконфузился и больше рта не раскрывал. Куконя, видимо, попал не в бровь, а в глаз.

Я свидетельствую: Куконя вполне мог сказать такое. Он знал очень много слов и фраз. И самое главное, ловко использовал их.

Алексей Степанович Суэтин приводит интереснейший эпизод из жизни Андрея Михайловича, который я не знал:

…Он всё бедствовал в своей крохотной комнатушке. Так было бы, наверное, до конца его дней. Уже почти отчаявшись, Андрей Михайлович пошел на крайность. Он вынул из своих тайников пожелтевшие фотографии и другие документы, удостоверявшие, что он, Батуев Андрей Михайлович, приходится внучатым племянником – кому бы вы думали? Владимиру Ильичу Ленину! Бумаги были отправлены в городской комитет партии.

Реакция властей последовала молниеносно. По прямому распоряжению первого секретаря [Ленинградского обкома КПСС. МК] Григория Романова, Батуеву незамедлительно предоставили двухкомнатную квартиру на Васильевском острове. Заодно, тоже без задержки, приняли в Союз писателей. Было это в конце 70-х годов, но, увы, жизнь уже почти полностью отмерила свои сроки – осталось совсем немного.

Может возникнуть вопрос: почему же Батуев так долго не выкладывал свой главный козырь?

А я вспоминаю, что никогда в наших с ним беседах, а уж о чем мы только ни переговорили, не заходила речь о политике. Он ни разу даже не упоминал о том, что его родная тетка Веретенникова приходилась отцу Ленина кузиной, и что он, Батуев – внучатый племянник вождя, остался в Питере едва ли не последним здравствующим потомком Ульяновых.

Вполне понимаю его молчаливость. Это была опасная для тех времен тема. Андрей Михайлович, догадываюсь, наверняка знал, что Сталин терпеть не мог родственников Ленина, и объявление родства вполне могло бы обернуться трагическим эффектом. Тем более что Веретенникова, не раз спасавшая Ильича от охранки, будто бы назидала своему непутевому родичу: «Брось авантюрную жизнь. Парень ты способный. Займись серьезным делом». «Способный парень», однако, доброму совету не внял.

Интересно, правда?

– Что же касается шахмат, то сообщу под конец, что Батуев был первым учителем Виктора Корчного, – пишет Алексей Суэтин.

Этому я свидетель. Батуев, как сказали бы сейчас, был постоянным спарринг-партнёром Виктора Корчного. Он не учил ни его, ни других начинающих шахматистов теории, мы всё это делали сами, он обучал практической игре, тренировал умение быстро ориентироваться в сложных ситуациях.

Обычно он выигрывал, но после партии вместе с партнером разбирал ключевой момент, когда партия в результате ошибочного хода проигрывалась. Они с Корчным играли часами и никак не могли оторваться друг от друга. Я же хотел дождаться Батуева, чтобы вместе ехать домой. Смотрел на разбор позиций и пытался сам найти правильные ходы. Но только молча. При разборе позиций они беспрерывно говорили, слова вставить было нельзя.

А вот, как ответил на заданный ему вопрос л первом учителе сам Корчной, когда ему было уже 75. Его спросили:

– Вы помните, кто был вашим первым учителем в шахматах?

И он ответил:

– Двигать фигуры меня научил отец, но он не был моим учителем. В ленинградском Доме пионеров [Дзержинского района. – МК] помню мастера спорта Батуева. Когда мне было лет тринадцать, он увидел, как я играю с приятелем вслепую, и решил проверить мою силу. Сыграли венгерскую партию, я продержался ходов шестнадцать, зевнул. Он был доволен: «Станешь мастером!»