Янник Прово - Милен Фармер – великий астронавт

Насилие нужно приводить в его контексте: там оно происходит в XVIII веке, это – распутство, это – дуэли. Это те вещи, которые также жестоки. Я не люблю нейтралитет. Я очень люблю крайности. Я вспоминаю особую сцену драки, которая заканчивалась в грязи. Для клипа у нас были женщины-каскадеры, но в этом моменте снимались именно мы. Таким образом, я боролась с другими женщинами в грязи. Это такое удовольствие! Это было в конце дня, я часы провела, будучи промокшей, изнуренной. Но когда я увидела результат на экране, я поняла, что это того стоило.

Было чудесно работать с Марио Люраши (Mario Luraschi) – с самым известным каскадером Франции для конных трюков. Он научил меня очень многим вещам, и это было счастье. Его дрессированные для клипа лошади могли медленно нестись галопом – это было невероятно! Я узнала о Марио, увидев его по телевидению. Когда продюсеры моего клипа вышли с ним на связь, у меня появилась возможность встретиться с ним. Эта встреча действительно состоялась. Я не знаю, важно ли это, но крайне приятно. Это было большим-большим удовольствием. Этот человек, прежде всего, очень приятен, очень страстный на лошади и очень талантливый. А также он очень великодушный! Его лошади так хорошо выдрессированы, что создается впечатление, как будто он лучший всадник в мире. Он разговаривает с ними как с женщиной. Я могла почувствовать себя настоящей дрессировщицей. В этом клипе Марио выполнил все опасные трюки. Но иногда у меня не было дублера, и я сама садилась на лошадь, как и в предыдущих клипах. Этот человек очень увлечён своей работой. Очень увлечён! У меня было желание почаще заходить к нему, чтобы поездить верхом на лошади. Но было одно «но», которое заключалось в подготовке моего первого концерта, и к тому же, мы запретили себе рисковать.

Для того, чтобы воссоздать присутствующие в клипе армии, мы пригласили сто пятьдесят статистов из французских Вооруженных Сил! Но фактически было намного больше: сто пятьдесят статистов было только на один день. Было восемь дней съемки и всего можно насчитать почти пятьсот – шестьсот статистов. Это была колоссальная работа для постановщика. Солдатами были добровольцы и те, кто действительно проходил службу в армии. И я могу сказать вам, что они были рады неделе отпуска, даже не смотря на то, что от них требовалось много работы. Такое количество статистов было колоссальным для видео. Также были пожарные, которые постоянно находились рядом с нами.

Я плохо знаю Англию, поэтому я мало что могу рассказать о ней. Ей я предпочитаю французскую культуру. Клип немного ироничен по отношению к англичанам, но не злой. Больше всего он подчеркивает манерную сторону эпохи. В вопросах костюмов речь шла о достоверности, не могло быть и речи об анахронизмах. И как раз из-за костюмов за несколько дней до начала съемок всё чуть не пошло насмарку. Всё из-за того, что когда мы начали думать об этом клипе, мы были в 1988 году, и мы даже не задумывались о том, что не за горами было двухсотлетие Французской революции 1789 года. Это было совпадение без всякого умысла. И в связи с этим двухсотлетием в тот момент на данную тематику снималось, по крайней мере, двадцать фильмов. И поэтому были невероятные трудности, чтобы найти одежду той эпохи. Возможность найти какую-то пару ботинок приравнивалась к чуду!

Нагота, показанная в клипе – это парадокс артиста. Мы можем принять сцены обнажения, если они интересны, и если у нас есть уверенность, что они хорошо поставлены. Я доверяю Лорану Бутонна. Мы достигли уровня реальной чувственности, полностью отличающегося от такового в «Libertine», который был намного более необузданным. Однако я немного опасалась этих сцен. Взгляды или комментарии людей на площадке могут создать неудобную ситуацию. Там всё прошло очень хорошо. Но моё раздевание в клипах не планировалось переводить в разряд систематичных.

«Pourvu qu’elles soient douces» длится пятнадцать минут и даже имеет две минуты пятьдесят секунд, в течение которых идут титры. Всего выходит восемнадцать минут. Этот клип является самым длинным и самым тяжелым. А также самым трудным. Почему восемнадцать минут? Просто потому, что у меня и у Лорана Бутонна общая любовь к кино. Может быть, из-за желания выйти за рамки песни и истории песни. Полезно… Это никогда не полезно! Важно показать две грани, это слияние песни и образа. Но это главным образом для того, чтобы доставить себе удовольствие. В этих более чем семнадцати минутах песня располагается практически в середине. В съемках мы с Лораном Бутонна не стремились к упрощениям. Мы очень много дискутировали на эту тему. В клипе мы работали таким же образом, которым можно организовать работу над полнометражным фильмом, с той же неукоснительностью, с теми же требованиями. Мы пригласили декораторов… Потому что это фундаментальные понятия, чтобы иметь очень хороших декораторов, очень хорошего оператора, писать сценарий. Мы в деталях думали о каждом плане. Мы даже прибегали к помощи историка-консультанта, который постоянно находился на съёмочной площадке. Это было необходимо для достижения правдоподобия во всем, что касалось той эпохи. Он, например, научил меня, что женщины держат пистолет не так, как мужчины. Все детали имеют свою значимость. Кто-то сказал: «Можно нарушить историю, предоставив её создание ребенку». Клип стоил примерно 2,8 миллиона франков. Поэтому мы можем говорить об изысканности. Некоторые спрашивали у нас: «Где вы взяли деньги, чтобы успешно снять такое творение?» Это правда, что он обошелся так дорого, и можно подумать о приятном сумасшествии. Но если разобраться, то единственная свобода в мире – это сумасшествие. Уже трудно дать смысл своей жизни… Мы вложили наши собственные деньги, предпочитая каждый день питаться макаронами и предложив себе этот вид созидания. И признаюсь, что я получила величайшее удовольствие от съемок, но главным образом – от процесса монтажа. Потому что там была необычайная работа, производимая Лораном и монтажницей Аньес Мушель (Agnès Mouchel), которая была неповторимой. Совершенно очевидно, что монтаж важен, и именно в этом было реальное удовольствие и большое волнение от возможности посмотреть его, так как была проведена огромная работа. Использование кинозалов, предназначенных для премьерных показов фильмов, нам было категорически запрещено! Возможно, это покажется нелепым, но администрация залов находила клип слишком длинным. Когда ей представляют пятнадцать минут, она хочет десять – и так далее… Администраторы даже считали, что это слишком красиво для фильма, который должен был показываться после клипа. Некоторые студии звукозаписи, я не имею ввиду мою, осуждали эти напрасные хлопоты. Поэтому нам не оставалось ничего другого, как телевидение. Некоторые люди хотят вылизать свою работу лучше, чем другие. У нас с Лораном есть любовь к кино. А также желание творить в этой области. Я не могу разъединить песню и образы.