Эдуард Филатьев - Главная тайна горлана-главаря. Вошедший сам

Высмеивая Горького, Маяковский вывел его в образе «ораторствующего» Мафусаила, которого ангелы избирают «церемониймейстером» рая. И в этом чувствуется явное желание поэта-футуриста царапнуть, уколоть пролетарского писателя. Книги, им написанные, и статьи, заполненные «несвоевременними мыслями», в пьесе названы словесной «бутафорией» и «душеспасительными» беседами. Не случайно же в уста пророка-долгожителя Маяковский вложил слова:

Супругу Горького, Марию Андрееву, Маяковский тоже не забыл. Он вывел её в образе Дамы-истерики, которая даже до рая не доходит. Это о ней (о театральном комиссаре Северной Коммуны) «нечистые» говорят в прологе пьесы:

«Этуаль» – это «звезда» по-французски, а Мария Андреева была когда-то звездой Московского художественного театра. В 1918 году она собиралась играть в театре, который сама и создавала. Поэт же решительно призывал к тому, чтобы во всех театрах было «Всё заново!». И в «Мистерии-буфф» пролетарии сокрушают райские кущи, «ломают рай», оставляя от него только «обломки».

В финале пьесы «нечистых» встречают вещи: «машина, хлеб, соль, пила, игла, молот, книга и др.». Они предлагают пролетариям продолжить работу, которую прервала революция:

Вот такую в 1918 году написал Маяковский пьесу. Она была против большевиков и против Горького с Андреевой. «Мистерия-буфф» призывала прекратить митинги и дискуссии, а заняться трудом, работой, делом. К этому же призывал «нечистых» и пришедший к ним « Человек просто ». Тех же, кто был с этим не согласен, дозволялось уничтожать. И именно так «нечистые» поступили с «чистыми», выбросив их за борт. Именно так ломали они горьковский «рай», вдребезги и в клочья громили ленинский «ад».

Аркадий Ваксберг сказал о «Мистерии»:

«Вообще, заметим попутно, агрессивная богоборческая тенденция, присутствовавшая едва ли не во всех творениях Маяковского этого периода, несомненно отражала почти не скрываемый им комплекс неудачника: единственным доступным ему оружием – Словом – он мстил Богу за то, что тот обделил его взаимностью любимой».

С этим утверждением вряд ли можно согласиться. Какой «комплекс неудачника »? Где отсутствие «взаимности любимой »? Семейная жизнь Маяковского только-только начала налаживаться, и об этом Лили Брик поставила в известность своего мужа Осипа. И ничего богоборческого в «Мистерии-буфф» нет, а боги в его пьесе вообще отсутствуют.

Что же касается отношения Горького и Андреевой к «Мистерии-буфф», то, как мы помним, в августе 1918 года был подписан декрет о создании в Петрограде нового театра. Вскоре и «Мистерия» была готова. Маяковский, всю свою жизнь очень ответственно относившийся к своим обязательствам и обещаниям, ознакомил со своим творением и тех, кто его заказывал.

Судя по тому, что о реакции Андреевой ничего не известно, можно предположить, что читка пьесы состоялась (или Андреевой был предоставлен её экземпляр). Однако содержание «Мистерии-буфф» Марию Фёдоровну (и, надо полагать, Алексея Максимовича тоже) совершенно не удовлетворило, и на её постановку в новом театре был наложен категорический запрет.

Чтобы пьесу спасти, Маяковский и обратился к другим своим знакомцам: Луначарскому и Мейерхольду Нарком драматурга поддержал. А тот, возгордившись, ответил ему стихотворно.

В конце 1918 года власти Украины объявили о закрытии Киевского университета. В знак протеста студенты вышли на демонстрацию, в которой принял участие и студент физико-математического факультета Борис Бажанов. Потом он написал:

«Прибывший на грузовиках отряд "державной варты" (государственной полиции) спешился, выстроился и без малейшего предупреждения открыл по демонстрации стрельбу. Надо сказать, что при виде винтовок толпа бросилась врассыпную. Против винтовок осталось три-четыре десятка человек, которые считали ниже своего достоинства бежать, как зайцы, при одном виде полиции. Эти оставшиеся были или убиты (человек двадцать) или ранены (тоже человек двадцать). Я был в числе раненых. Пуля попала в челюсть, но скользнула по ней, и я отделался двумя-тремя неделями госпиталя».

Чтобы окончательно прийти в себя, Бажанов вернулся в свой родной город Могилёв Подольской губернии.

А в Петрограде в это время начал выходить журнал «Искусство Коммуны», всеми делами в котором заправляла команда в составе искусствоведа Николая Николаевича Пунина («комиссара Лунина»), художника Натана Исаевича Альтмана и хорошо знакомого нам Осипа Максимовича Брика.

7 декабря в первом номере журнала вместо передовицы было напечатано стихотворение Маяковского «Приказ по армии искусства», в котором звучал призыв:

На улицы деятели искусств призывались для того, чтобы, воплощая дореволюционный футуристический лозунг, сокрушить всё «старьё», то есть всё то, что было когда-то создано и построено ныне одряхлевшими старцами Мафусаилами:

А газета «Известия» в это же время напечатала очерк Ларисы Рейснер «В Петроградской чрезвычайке (Весёлая история)», рассказывавший о чудовищном беспределе, который творили чекисты Петрограда.

15 декабря «Искусство Коммуны» напечатало ещё одно стихотворение Маяковского – «Радоваться рано»: