Сэм Уоррен - В горячее время холодной войны. Москва 1967—68. Воспоминания американского разведчика

Издательский дом Playboy присылал нам бесплатные журналы Playboy, и однажды я показал один из них нашему водителю. Он сказал, что, по его мнению, девушки были слишком костлявыми. «Нам, русским, нравятся наши женщины, у которых на костях кое-что имеется», – сказал он. В наши дни отличить русскую женщину от западной практически невозможно.

В левой части двора находились продовольственный магазин и ресторан, которым управляла супружеская пара из Германии. Завтрак и ужин мы готовили дома, но обедали в этом ресторане. Пища была хорошей и недорогой, но им никогда не удавалось приготовить приличный гамбургер. Они использовали булочки домашнего приготовления, которые просто не могли соперничать с нашими американскими булочками для гамбургера.

В магазине мы могли купить американское пиво и русскую водку. Водка стоила всего 50 центов за литр. Неудивительно, что у русских так высок уровень алкоголизма. Мой приятель из другого посольства выменял у меня упаковку пива Budweiser за упаковку Heineken. Время от времени наш посольский самолет летал в Норвегию для пополнения запасов. Однажды меня отправили на нем, чтобы помочь снабженцам.

Посол с семьей жил в роскошном особняке поодаль от посольства. Там он развлекал важных иностранных и отечественных персон. Мне удалось повидать это всего пару раз. Один раз я был там, когда знаменитый американский джазовый музыкант давал специальный концерт для сотрудников посольства. Я запомнил это, потому что кто-то из дипломатов наклонился ко мне и спросил: «Вы, правда, понимаете эти вещи?»

В другой раз мне поручили фотографировать иностранных дипломатов, в частности, русских генералов, во время празднования Дня Вооруженных сил США. Сразу после кино был прием. Поскольку это был День Вооруженных сил, военные атташе изо всех посольств были в своей лучшей форме. Наша форма выглядела довольно скромно по сравнению с большинством других. Помню, когда я снимал одного русского генерала, он обернулся и неприязненно посмотрел на меня. Хотелось бы мне сохранить копии некоторых сделанных тогда снимков. Мой приятель сфотографировал меня, и я, по моему мнению, в своей форме выглядел очень неплохо.

Именно на девятом этаже посольства делались все секретные дела. Хотя я имел допуск к совершенно секретным документам, на этом этаже были места, куда даже он не давал мне право входа. Мой офис представлял собой комнату внутри более обширного помещения, в котором дверь моего офиса смотрела на окна, выходившие на улицу. Моя работа заключалась в подготовке всех секретных донесений к отправке в РУМО, ЦРУ и ряд других государственных агентств. Поскольку копировальная машина тогда еще не была изобретена, несколько экземпляров под копирку печатались на пишущей машинке.

Я заметил, что на другой стороне улицы стояло здание с окнами, обращенными к окнам напротив моей двери. В этих окнах просматривалась парочка параболических антенн, направленных прямо на мою дверь. Я спросил своего босса, что это такое, и он ответил, что мне не следует беспокоиться об этом. Позже, после возвращения в Штаты, я встретился с доктором из госпиталя Джона Хопкинса. Похоже, что антенны излучали в мою сторону микроволны, и никто не сказал мне об этом. Вместо того, чтобы защитить меня от облучения, мое начальство продолжало позволять делать это и, наблюдая за моим здоровьем, узнавать, смогу ли я свалиться от рака. К счастью – я не благодарю наше великодушное правительство – этого пока не произошло. Интересно, смогу ли я получить медаль «Пурпурное сердце» ( дается за ранение или потерю здоровья при выполнении обязанностей воинской службы – BS ), если это когда-нибудь произойдет.

В другом помещении, куда для входа нужно было использовать код (в наши дни сканируется сетчатка глаза), хранилась масса записей и видеомагнитофон Beta VCR с большим набором пленок. Это была сравнительно новая техника, которую только что изобрели японцы. На этот магнитофон записывались радио- и ТВ-сигналы, получаемые от антенн на чердаке. В Вашингтоне, округ Колумбия, где мой брат служил в Управлении связи Министерства обороны, обслуживая телесуфлер для президента Джонсона, он записывал ТВ-программы с помощью видеомагнитофона, подаренного правительством Японии.

Однажды я сопровождал другого агента на чердак здания посольства. Это было старое здание, и внутри чердака были поддерживавшие крышу огромные деревянные балки. На чердаке было несколько антенн и большой телескоп с 35-мм камерой Leica. Я помогал фотографировать антенны на крышах всех зданий, которые были видны оттуда. Мое жилье находилось на верхнем этаже здания в другом месте. Через несколько дней и сюда притащили телескоп, чтобы сфотографировать все антенны, которые можно было видеть из окон моей квартиры.

В шпионской игре не всегда они играют против нас или наоборот. Иногда мы сами играем против себя. Однажды я посетил очень секретное помещение на своем этаже. Хотя оно находилось на секретном этаже, для того, чтобы попасть туда, нужно было набирать дверной код. Входить туда можно было, лишь руководствуясь принципом «необходимого знания» (стратегия защиты информации, в соответствии с которой пользователь получает доступ только к тем данным, которые безусловно необходимы ему для выполнения конкретной функции). Вам может показаться, что это было очень давно, поскольку тогда еще не было сканеров сетчатки глаза, которые сейчас демонстрируют в кино. В наши дни гораздо сложнее проникнуть в здание суда или попасть на борт авиалайнера.

Там я увидел полку, заставленную папками с напечатанными на ярлыках названиями городов США в алфавитном порядке. Я спросил одного из своих приятелей, которые там работали, что это за папки. Наверное, он нарушил правила, сказав мне, что это списки всех лиц в США, подозреваемых в подрывной деятельности.

Я подумал, зачем они хранят нечто подобное в посольстве в Москве. Черт побери! Как бывший секретарь Американского союза защиты гражданских свобод округа Ориндж и, возможно, как член некоторых других организаций, я, вероятно, был в одном из этих списков. Сегодня трудно быть либералом и не иметь ярлыка «розовый» ( умеренный либерал – BS ), полученного от какой-нибудь организации правого толка.

Я забыл обо всем этом, пока однажды не прочитал в газете, что лейтенант Армии США пожаловался на Вооруженные силы и рассказал прессе о том, как они следили за некоторыми из своих сограждан. Министерство обороны США отрицало обвинение и назвало лейтенанта лжецом. Я также читал, что сенатский Комитет по вопросам права под председательством сенатора Сэма Эрвина, расследовал эти обвинения.