Андрей Бронников - Разведчики специального назначения. Из жизни 24-й бригады спецназа ГРУ

В очередной раз я вошёл в калитку караульного городка. Возле дверей меня ждал Коля Пархоменко – командир группы первого батальона. Кроме того, он был ещё моим соседом по лестничной площадке. Закончил он Киевское общевойсковое училище, но мы были с ним в приятельских отношениях и всегда, при случае, по-доброму общались.

– Что, опять ты? – ехидно спросил меня Коля.

– Живу я тут, – беззлобно огрызнулся я и добавил: – А менять-то меня будешь ты?

«Пархом» хмыкнул и кивнул головой. Нашу светскую беседу прервал Лёша Усатов, переводчик части. Со штабными командиры групп общались редко. Леша – добрейший и абсолютно невоенный человек, был редким исключением. Усатов поднимался к штабу по дороге, сосредоточенно глядя под ноги.

– Лёха, – позвал Николай своего однокашника и на всякий случай спросил: – Что нового?

– К Фисюку заменщик приехал, – отозвался тот. Начальник штаба подполковник Фисюк, согласно плану замены, должен был уехать в Кировоград.

– Кто? – спросил я.

– Майор Федырко, – ответил он и, не будучи предрасположенным к разговору, двинулся дальше. Я схватился за голову. Дело в том, что пару лет назад я ещё курсантом проходил стажировку в кировоградской бригаде и был наслышан о, тогда ещё капитане, Федырко. Он обладал отвратительным характером. Солдаты от него прятались, офицеры тоже старались избегать. Я никогда не слышал, чтобы Владимир Иванович кричал или даже громко распекал, но своей язвительностью умел унизить подчинённого. Даже в похвале оставался таковым. Меня он похвалил лишь однажды, с пожатием руки и без издевательства, но об этом чуть позже. Всё это можно было бы терпеть, но Федырко редко когда был объективен. Всё зависело от его настроения. В хорошем настроении он проходил молча. Мне казалось, что при виде меня настроение у него резко менялось в худшую сторону. К тому же он терпеть не мог всех выпускников-рязанцев.

Впоследствии выяснилось, что его ненависть распространялась на всё русское. К концу службы Федырко жил в Киеве, где получил звание генерал-майора, став военным комиссаром. Вступил в одну из украинских партий националистического толка, был активным её членом. Умер в 2013 году.

Чуть позже прибыли выпускники КВОКУ, а мы с нетерпением ожидали из Рязани своих, но это должно было произойти не раньше чем через три месяца.

Как и во всех Вооруженных силах, программа боевой подготовки военнослужащих срочной службы рассчитана приблизительно на пять месяцев. Предметы её достаточно просты и, как правило, к началу второго года службы осваивались досконально, даже при нестабильном учебном процессе. Речь вовсе не идёт об овладении карате или метании ножа.

Это всё мишура, окружающая образ разведчика. Главное, чтобы у спецназовца была голова на плечах. Только правильное мышление позволяет предусмотреть всё и спасти жизнь, выполнить задачу. Умение рисковать – второе необходимое качество, но только в сочетании с первым. Безрассудный риск губит любое спецмероприятие на корню. Затем идут выносливость и терпение. Терпеть в опасную минуту, или, иными словами, побеждать страх, терпеть боль, холод, физическую усталость. Много бегать и ещё больше ходить разведчик должен всегда. Иного способа передвижения в тылу противника просто нет.

Такие, казалось бы, банальные и высокопарные слова, но когда это становится образом жизни, приходит понимание, что это есть психически и физически изнуряющая тяжёлая обыденность, от которой не деться никуда. Можно было лишь хоть как-то попытаться облегчить её теми немногими имеющимися возможностями в условиях армейской службы.

Учения различного уровня были своего рода отдушиной как для солдат, так и для офицеров, несмотря на физические нагрузки. Зато здесь была определенная свобода действий, отсутствие начальства и возможность принадлежать самому себе, пусть даже в пределах поставленной задачи. Даже самые заурядные батальонные полевые выходы ожидались с нетерпением.

Было несколько видов учений. Плановые проводились каждые полгода примерно в одно и то же время и сводились к обнаружению объекта, будь то «ракета», командный пункт или узел связи, РЛС. Даже в масштабах бригады подобного рода разведпоиск больше походил на лёгкий туристический поход. Главное, чтобы повезло с погодой. Попасть же на подыгрыш бригадным КШУ, или, попросту, штабным манёврам, считалось большим везением. Подобного рода военные игры сводились к работе офицеров оперативно-разведывательного отделения и штаба в целом. Они должны были планировать и организовывать работу разведгрупп, а для этого необходимо получать информацию от «действующих в тылу противника» разведчиков. Для этой цели назначалось несколько командиров групп, которым придавались два радиста и пара бойцов. Их вывозили на машинах за пару десятков километров, а то и пешим порядком за сопку с очень простой задачей – строго по графику отправлять заранее составленные донесения в штаб бригады. Такого рода разведвыход даже турпоходом нельзя было назвать. Пикник на природе, да и только.

Моим «боевым крещением», если так можно выразиться, был налёт на ЗКП мотострелкового соединения в ходе подыгрыша учений армейского корпуса. С криками, гиканьем и пальбой холостыми патронами мы пронеслись через расположение «противника», перерезая растяжки палаток, переворачивая и круша всё, что попадёт под руку. Я, с трудом отдавая отчёт о происходящем, бежал так быстро и не глядя по сторонам, что позорным образом едва не заблудился. Пройдя большой круг по местности, я наконец добрёл до ротной днёвки, одновременно исполнявшей роль пункта сбора, самым последним. Егоров внимательно посмотрел на меня, но не произнёс ни слова. Честь моя была спасена.

За прошедший год я уже достаточно изучил местность и особенности ориентирования по карте, поэтому к очередному подыгрышу подошёл уже достаточно уверенным в своих силах. И на этот раз участвовала не вся бригада, но для обеспечения учений армейского корпуса было выделено несколько групп. Мне была поставлена задача дать как можно больше информации о передвижениях войск, разведать штаб конкретного соединения и ожидать дальнейших указаний.

К тому моменту в бригаду прибыли молодые лейтенанты – выпускники КВОКУ (киевского военного училища), и ко мне стажёром был придан Витя Гербич. Как обычно, чтобы не привлекать внимания к району поиска, добирались на автомобиле, лёжа на дне кузова. Водитель выбрал момент, когда участок дороги опустеет, притормозил, и вся группа, скрываясь за клубами пыли, высадилась в кювет. Затем быстро перебрались в ближайший перелесок. Место оказалось очень удачным, притом, что двигаться дальше и остаться незамеченными не представлялось возможным. У нас под контролем были сразу две дороги. Та, по которой мы прибыли, и вторая, очень оживлённая, чуть выше в сопках.