Николай Фоменко - Корона Российской империи. Слава, честь и доблесть династии Романовых

У Софьи оставался лишь один способ переломить ход событий в свою пользу. Поднять бунт!.. Сила, способная пойти за ее посулами, нашлась. Это были стрельцы. В прежние царствования они привыкли к своему особому положению, но даже тогда, будучи под крепкой рукой, решались недовольно ворчать. Слова Софьи упали на подготовленную почву.

Волнения в стрелецких полках, поднявшиеся после избиения неугодных командиров, нарастали, подогреваемые слухами, распространяемыми среди стрельцов.

И гром грянул. 15 мая 1682 года пронесся крик, что Нарышкины задушили царевича Ивана. Стрельцы с оружием бросились ко дворцу. Зверея на бегу, эти защитники отечества ворвались в открытые ворота, убивали или просто затаптывали всех на своем пути. В первые же часы бунта погибли десятки людей. В том числе глава Стрелецкого приказа Михаил Долгорукий, пытавшийся остановить толпу, Артамон Матвеев, всего четыре дня назад вернувшийся в Москву и заслонивший собой Петра, брат царицы Натальи Афанасий Нарышкин, князь Григорий Ромодановский с сыном…

Мясорубка продолжалась три дня, пока к своим убийцам не вышел Иван Нарышкин. Стрельцы считали, что именно он покушался на жизнь царевича Ивана. По всей Москве шли погромы.

Петр на всю жизнь запомнил эти страшные дни. Он никогда не забывал, как боярин Матвеев летел на поднятые копья, как рвали в клочья Долгорукого…

Благодаря Петру I Россия закрепилась на Балтийском побережье (Н. Ф. Добровольский «Здесь будет город заложен», 1880)

А. Н. Бенуа «Петр I на прогулке в Летнем саду», 1910

Потом было то, смысл чего он постиг далеко не сразу. Чтобы остановить бунт, Софья распорядилась выдать каждому стрельцу по десять рублей, огромные по тем временам деньги. Им выплатили жалованье, у кого оно было задержано, да еще разрешили торговать имуществом убитых и изгнанных людей.

Угрожая новым бунтом, стрельцы продавили сначала объявление Ивана еще одним царем, причем старшим, а потом и такое желанное для Софьи регентство над братьями «в силу их малолетства». В Москве поставили памятный столп с именами убитых бояр и князей, да еще и с перечнем их злодеяний. Себе же убийцы выторговали похвальные грамоты с печатями – ни больше ни меньше! Было указано, чтобы никто не смел называть их изменниками и преступниками.

Кремль, заполненный стрельцами, становился все более опасным местом. В середине августа вся царская семья во главе с Софьей – Иван, Петр, царевны и обе вдовствующие царицы – покинула его под предлогом участия в крестном ходе и перебралась в Троице-Сергиев монастырь. Он был хорошо укреплен, и занять его так же легко, как и Кремль, у стрельцов бы не вышло.

Царевна Софья Алексеевна в Новодевичьем монастыре (И. Е. Репин, 1879)

Князь Иван Хованский, возглавивший их, отправился на переговоры с Софьей, не ожидая от нее никакого подвоха. Но с царевной он не увиделся. В пути он заночевал, был схвачен царевыми стольниками и казнен после скорого суда. Софья торопилась не зря. Если бы Хованский заговорил, то ненавистный монашеский постриг показался бы ей самым желанным исходом.

Стрельцы, оставшиеся без сильного лидера, быстро растеряли свой кураж и пошли на попятную. Они даже признали свою вину в майских событиях. Памятный столп был снесен. Думный дьяк Федор Шакловитый, назначенный на место Хованского, быстро и жестко навел порядок в полках. Впрочем, как сказали бы сейчас, он обошелся без излишнего насилия, вешал лишь явных зачинщиков. Софья обещала стрельцам прощение.

В начале ноября 1682 года царская семья покинула монастырь и вернулась в Кремль. Но не вся. Наталья Кирилловна побоялась ехать туда, где господствовали ее враги Милославские. Вместе с Петром и дочерью Натальей она обосновалась в Преображенском, к вящему удовольствию Софьи. Бунт угас. Наступило затишье. На долгие семь лет.

Царь Петр изредка появлялся в Кремле, отбывая тягостные для него официальные мероприятия. В остальное же время юный царь оказался предоставлен сам себе. Он целые дни проводил в потехах, окруженный сверстниками. «Петров полк» поначалу насчитывал всего полсотни человек. Эти забавы рано или поздно должны были вылиться во что-то большее, чем просто веселое времяпрепровождение. Не тот человек был Петр!

Через год с небольшим после страшных событий, приключившихся в Кремле, Петр праздновал день рождения. Капитан Зоммер, один из многих немцев, нашедших свою судьбу в России, устроил для царя «огневую потеху». В его честь палили самые настоящие пушки. В этот день бездумные игрища с мальчишками закончились. Восхищенный Петр засыпал капитана вопросами об артиллерии и о военном деле вообще.

Их общение не закончилось этим разговором. Вскоре у Петра появилось множество знакомых из числа офицеров-иноземцев, не только артиллеристов. Видя его искренний интерес и отсутствие в нем спеси, бывалые вояки подробно излагали ему, какой должна быть современная регулярная армия и что нужно делать, чтобы русское войско стало таким.

Не склонный к долгим размышлениям, царь просто позвал с собой своих новых знакомых. Детская игра в войну начала превращаться в подобие реального «курса молодого бойца». Ближе к зиме Петр объявил о наборе взрослых добровольцев в свой «потешный полк», поименованный по названию села Преображенским. Первым, как известно, записался сорокалетний Сергей Бухвостов, служивший в царских конюшнях. Первый солдат новой армии охранял Петра в сражениях, был тяжело ранен и стал майором артиллерии. Впрочем, тогда же в полку появился и Александр Меншиков, взлетевший куда выше.

Но это было потом, а пока Софья и ее окружение, глядя на действия Петра, лишь снисходительно усмехались. Пусть мальчонка играется, лишь бы под ногами не мешался.

Следующий 1684 год был отмечен возведением «потешной крепости» Прешбург на берегу Яузы возле Преображенского. Создавали ее иноземные инженеры-фортификаторы. Петр успевал не только общаться с ними, но и лично участвовать в строительстве. Он копал рвы, носил бревна, махал топором. Никто в Москве не придавал этому значения, а зря! Крепость, между прочим, предназначалась не для игр в снежки. Меняясь местами, отряды преображенцев, одетых в новые мундиры, то решительно штурмовали, то методично осаждали ее, потом сами оборонялись, засев внутри. Так потешный полк начинал свое превращение в нешуточное воинское формирование.