Усэйн Болт - Быстрее молнии. Моя автобиография

Все понимали, что превышение скорости – моя вина, но я не ожидал, что быстрая езда и лошадиные силы могут убить, и через несколько часов после аварии все еще переживал эмоции везучего водителя, выжившего в аварии. Мне было стыдно перед своими друзьями, которые получили синяки и ссадины. Я испытывал стресс, трепетал, меня одолевали мысли, что я чуть не стал причиной смерти людей, я постоянно прокручивал в голове, что ехал слишком быстро, колеса вышли из-под контроля, и на скорости 70 миль в час меня подбросило вверх, а затем снесло в канаву.

Правда заключалась в том, что я должен был погибнуть. Все газеты назавтра пестрели бы ужасными заголовками:

«Всемирно известный легкоатлет ушел в расцвете своей славы». «САМЫЙ БЫСТРЫЙ ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕ ПОГИБ». «Золотой олимпийский чемпион и мировой рекордсмен на 100, 200 и 4х100 метров прожил короткую жизнь и погиб молодым».

Я давно разгадал замысел Бога – оставить меня целым и невредимым, чтобы следовать пути, который он избрал для меня, когда я еще ребенком бегал по лесу на Ямайке. Теперь моя теория подтвердилась.

То, что я остался жив, было чудом. Все части тела были в порядке, нигде ни синяка, ни ссадины, только порезы от колючек. Несколько длинных шипов срезали мне кожу на голых ногах, пока я выбирался из-под обломков, и раны были достаточно глубокими, но все эти повреждения казались такой малостью по сравнению с тем, что могло случиться.

«Серьезно? – подумал я, когда приехал домой из больницы на следующий день. – На мне нет ни одной царапины – как такое могло произойти?»

Спустя недели, когда ужас случившегося немного притупился, я взглянул на фото своего покореженного автомобиля, и что-то внутри меня вдруг случилось. Что-то огромное. Это было понимание, что моя жизнь была кем-то спасена, и, скорее всего, не производителем подушек безопасности или заранее пристегнутым ремнем. Какая-то высшая сила сохранила мне жизнь. Божественное Провидение.

Я счел аварию посланием небес, знаком того, что выбран, чтобы стать Самым Быстрым Человеком на Земле. Я давно разгадал замысел Бога – оставить меня целым и невредимым, чтобы следовать пути, который он избрал для меня, когда я еще ребенком бегал по лесу на Ямайке. Теперь моя теория подтвердилась. Я всегда знал, что все в жизни происходит не просто так, потому что моя мама верила в Бога. Эта вера становилась для меня все важнее по мере того, как я взрослел, поэтому в моем сознании автокатастрофа была сообщением и предупреждением, божественными словами, вспыхнувшими большими неоновыми огнями.

«Эй, Болт, – я словно читал эти слова. – Я подарил тебе такой талант, со всеми победами и мировыми рекордами, поэтому хочу предостеречь тебя. Отнесись к происшедшему более серьезно. Води машину аккуратнее. Береги себя».

И знаете что? Он оказался прав. Тот, Кто Наверху, преподнес мне бесценный подарок. Мои глаза раскрылись: на мне лежала рука Бога, Он привел меня в этот мир, чтобы бегать – бегать быстрее, чем все другие атлеты .

И это были отличные новости.

Я жил ради крупных чемпионатов, и именно для этого мне была дана жизнь. Обычно в гонке я завожусь и стремлюсь выиграть, потому что во мне сидит чертовски сильный дух соперничества. Он проявляется на крупных спортивных соревнованиях, когда надо выиграть золотые олимпийские медали и стать мировым рекордсменом. В эти моменты я напорист и целеустремлен, а в остальное время психологически совершенно спокоен. Настоящая моя страсть рождается по-другому. Дайте мне большую сцену, битву, вызов, и тогда со мной что-то происходит. Я становлюсь настоящим . Я расправляю спину и двигаюсь на несколько секунд быстрее. Я разогреваю сухожилия, чтобы выиграть гонку. Поставьте передо мной большие преграды, например, олимпийский титул или агрессивного противника, такого как спринтер с Ямайки Йохан Блейк, и я завожусь – во мне просыпается аппетит.

Школа Вальденсия в Шервуде, деревеньке в округе Трелони, стала первой ареной моего успеха. Я был долговязым восьмилетним ребенком, чересчур энергичным и постоянно ищущим приключений. Забавно, что, хотя я бегал чертовски много, мой потенциал бегуна впервые заметил один из моих учителей – мистер Дейвер Нугент, который был пастором и школьным фанатиком спорта. Уже тогда я быстро бегал и любил крикет, но даже не подозревал, что могу сделать что-либо иное со своей скоростью, кроме как играть в шары. Однажды, когда мы проводили матч на школьном поле, мистер Нугент отвел меня в сторону. На днях было намечено спортивное мероприятие, и он хотел узнать, не выступлю ли я в соревновании по бегу на 100 метров.

Я пожал печами. «Может быть», – сказал я.

С первого класса на Ямайке все занимаются спортом и бегают наперегонки, но тогда я не был самым быстрым ребенком в школе. В Вальденсии был другой мальчик, по имени Рикардо Геддес, который бегал быстрее меня на короткие дистанции. Мы гонялись друг за другом по улицам или на спортивном поле ради забавы, и, хотя мы ничего не ставили на победу, состязательный азарт подсказывал мне принимать эти забеги всерьез. Каждый раз, когда он меня обыгрывал, я буйствовал или даже плакал.

Дайте мне большую сцену, битву, вызов, и тогда со мной что-то происходит. Я становлюсь настоящим.

– Эй, я это так не оставлю! – вопил я каждый раз, когда он подводил меня к воображаемой ленточке финиша.

Самой большой проблемой для меня тогда было то, что я не мог начать спринт достаточно быстро. Я стартовал целую вечность. Хотя я был слишком юн, чтобы понимать механику гонки, уже тогда чувствовал, что мне мешает слишком большой рост. Чтобы избавиться от воображаемых блоков, мне требовалось больше времени, чем невысокому ребенку. Я чувствовал прогресс и догонял Рикардо, только если мы бежали на более длинное расстояние, скажем, 150 метров, но на 60-метровке у меня не было шансов.

Но мистер Нугент считал по-другому.

– Ты можешь стать спринтером, – сказал он.

Я не воспринял это всерьез и просто выбросил из головы.

– Я же вижу твою настоящую скорость при разбеге в игре в кегли – сказал он. – Ты быстр, очень быстр.

Но он меня не убедил. За исключением моих гонок с Рикардо, спортивное поле и дорожки не интересовали меня. Мой отец Уэлсли был помешан на крикете, как и все мои друзья. Мы практически только об этом и говорили. Никто и не помышлял о стометровках или длинных забегах в школе, хотя я замечал, что некоторые взрослые в Трелони увлекались этим. Самым большим удовольствием для меня было добежать до крикетной калитки. Быстрый бег был всего лишь инструментом, чтобы обыграть бэтсмена, так же как мой рост и сила.

А затем мистер Нугент стал действовать хитростью. Он просто подкупал меня едой.