Петр Люкимсон - Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

По плану "Ацмон", в случае начала войны Израиль должен был захватить сектор Газа и небольшой участок Синайского полуострова до города Эль-Ариша – с тем, чтобы потом в качестве условия возвращения египтянам этой территории потребовать от них открытия Тиранского пролива и отвода своих войск на прежние позиции.

Второй план предусматривал продвижение ЦАХАЛа после захвата Эль-Ариша дальше, вплоть до оккупации всей северной части Синая и выхода на подступы к Суэцкому каналу.

В сущности, на совещании следовало решить, какой из этих планов будет использован в ходе грядущей кампании. И все бы закончилось чинно и мирно, если бы не генерал Шарон, неожиданно заявивший в ходе обсуждения, что оба эти плана не соответствуют своим названиям и никуда не годятся. Захватывать, добавил Шарон, нужно не часть Синая, а весь Синайский полуостров целиком.

– Только таким образом мы сможем нанести действительно сокрушительный удар по египетской армии и на многие годы отвести египетскую угрозу от наших границ, – пояснил Арик. – Да, я не исключаю, что такой вариант чреват большим числом жертв, но если мы этого не сделаем, то в будущем заплатим за нашу нерешительность – именно нерешительность, а не дерзость! – куда большей кровью.

После того, как Ариэль Шарон закончил говорить, в комнате воцарилась мертвая тишина. Наконец, старый друг Шарона генерал запаса Авраам Яффе решился его подержать. Но все остальные молчали. Молчал начальник генштаба Ицхак Рабин. Молчали генералы Бар-Лев и Габиш. Молчал генерал Таль.

Когда совещание было окончено, Леви Эшколь попросил генерала Шарона на минутку задержаться – только для того, чтобы сказать ему, что он никак не ожидал от него столь безответственного заявления и попросил больше никогда с подобными безумными предложениями не выступать..

Спустя два дня Эшколь и Рабин решили провести экстренное заседание генштаба, в котором принимали участие уже все генералы израильской армии. И на нем Шарон, словно забыв о предупреждении Эшколя, вновь выдвинул свою идею: настраиваться нужно на нанесение смертельного удара египетской армии и оккупацию всего Синая. Как ни странно, на этот раз его поддержали многие участники совещания. Поддержал генерал Мати Пелед. Поддержал старый недоброжелатель Арика генерал Давид Элазар. Затем к числу сторонников плана Шарона присоединился генерал Таль. Но самое главное – план Шарона неожиданно поддержал командующий ВВС и замначальника генштаба Эзер Вейцман.

Эшколь не скрывал своего раздражения.

– Вы просто не понимаете, в какую авантюру втягивает вас и всю страну этот человек! – сказал он, указывая пальцем на Арика. – Откуда у вас уверенность, что мы сможем взять Синай?! И вы представляете, что скажет мир, если мы это сделаем? Израиль окажется в полной изоляции, от нас отвернутся даже те немногие друзья, которые у нас есть. А без друзей Израилю не выжить!

Начальник генштаба Ицхак Рабин своим молчанием дал понять, что разделяет мнение премьер-министра, и совещание, на котором, по сути дела, так и не было принято какое-то конкретное решение закончилось.

Но премьер-министр Леви Эшколь был странным человеком. Несмотря на то, что Арик открыто выступал против него, а может быть, даже благодаря этому, он вновь попросил генерала Шарона задержаться по окончании совещания, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.

Во время этой беседы Эшколь поделился с Ариком своими планами создать накануне войны самое широкое правительство национального единства, а заодно сложить с себя полномочия министра обороны. И добавил, что хотел бы знать мнение Шарона по поводу того, кто лучше справится с этой должностью – Моше Даян или Игаль Алон.

Арик растерялся – он не знал, насколько искренне задает Эшколь этот вопрос. Конечно, несмотря на испорченные еще в 1956 году отношения с Даяном, он предпочитал видеть министром обороны именно его, зная, что Даян всегда был сторонником более активных действий, чем Алон. С другой стороны, не исключено, что Эшколь задавал ему этот вопрос для того, чтобы, выслушав его мнение, поступить с точностью наоборот. После секундной паузы Арик, наконец, нашел нужный ответ.

– Я очень высоко ценю Моше Даяна как боевого генерала, – сказал он. – Но, на мой взгляд, в нынешней ситуации совершенно не важно, кто именно будет министром обороны – любому, кто окажется на этом месте придется воевать, хочет он того или нет. И воевать до победы!

Вернувшись на базу. Арик проверил, как идут учебные занятия, а затем закрылся в своем маленьком кабинете, в котором с трудом умещался рабочий стол, шкаф для бумаг и его личных вещей, да еще в углу валялось три одеяла, чтобы было на чем спать ночью.

Расстелив на столе карту, Арик стал думать, по ходу дела рисуя на бумаге возникающие в его голове схемы. Думал он долго – всю ночь, не замечая, как один час сменяется другим. Но к рассвету он уже мог сказать, что у него сложился план кампании по захвату всей территории Синайского полуострова.

Согласно его замыслу, основная задача первого этапа оккупации Синая сводилась к захвату линии Абу-Агейла – Умм-Катеф – Умм-Шихан, через которую проходили все главные трассы Синайского полуострова. Захват этой линии позволял создать коридор длиной в 11 и шириной в 8 километров, открывающий израильским танковым подразделениям путь к центру Синая, а затем и выход к городу Исмаилийа и – далее к Суэцкому каналу. Подвергнутые с разных сторон ударам израильских войск, не способные использовать важнейшие коммуникации полуострова, египтяне неминуемо либо отступят, либо окажутся в окружении, а, возможно, и то, и другое вместе…

Закончив работать с картами, Арик расстелил на полу два одеяла, укрылся третьим и мгновенно уснул. Когда спустя несколько часов он проснулся и включил радио, то узнал, что партия Бен-Гуриона РАФИ вошла в состав правительства национального единства и Леви Эшколь передал полномочия министра обороны Моше Даяну.

Еще не вступив официально в новую должность, Даян отправился проверять боеготовность частей Южного округа и, разумеется, заехал и в расположение 38-й танковой бригады. В этот день Арик и изложил Даяну свой план будущей Синайской кампании.

Даян слушал Шарона молча, вперив свой единственный глаз в карту. Молчал он некоторое время и после того, как Арик кончил и, наконец, произнес:

– А ведь красиво получается! Теоретически очень красиво! Но вот что будет на практике? То, что ты придумал, основано на точном взаимодействии самых разных родов войск. Один сбой – и рушится вся схема. Нет, извини, слишком все сложно. А не мне тебе говорить, что когда все сложно задумано, вероятность провала становится слишком высока…