Никон Рождественский - «Козни врагов наших сокруши…»: Дневники

Вот если бы побольше было на Руси таких добрых душ: как хорошо и тепло жилось бы на свете! Ведь православных-то у нас около ста миллионов: если бы решили по одной копеечке, только по копеечке сложиться, то получился бы целый миллион, на который можно бы построить много церквей переселенцам, а если бы Русский народ хоть на один день в году еще и от водки отказался в пользу наших миссий, то получилось бы еще два миллиона: сколько света Христова можно разлить хотя бы в той же языческой Японии, с которою Бог нам велел в соседстве жить! Вот 2–3-го июля исполнилось ровно 50 лет с того благословеннаго дня, как прибыл туда, в Японию, смиренный иеромонах Николай; один, без сотрудников, он начал благовествовать Святое Евангелие, учить японцев вере православной. Он выучился говорить и писать по-японски, он и всю свою жизнь отдал святому делу апостольской проповеди, и Господь благословил его труды: теперь в Японии больше 33 000 православных; в столице Японии возвышается чудный храм Воскресения Христова, есть духовная семинария, много уже священников-японцев. И, по отзыву самих язычников православные японцы – примерные христиане: добрые, честные, трудолюбивые. Во время войны они образовали общество духовной помощи военнопленным русским. Они тратили на них свои средства, сами оставались без священников, чтобы не оставить без утешения пленных и раненых, но в то же время, как верные сыны отечества, шли на поле брани и полагали душу за своего микадо. Наши язычники-интеллигенты не поймут этого, а мы веруем, что как наши, так и японские христолюбивые воины, душу свою положившие на одном и том же поле брани как православные христиане получат мученический венец.

Вот что Бог совершил в Японии чрез Своего вернаго раба, ныне святителя Николая! Его имя одинаково чтится и в самой Японии, даже язычниками, и в Европе, а тем паче должно чтиться в православной России. Но нам приходится себя винить, что не сделано гораздо больше. Мы виновны, что Япония все еще языческая страна, мы виноваты, что она – не сестра по вере нашей матушке-Руси православной: мы так холодно относимся к святому делу просвещения язычников, что стыдно говорить об этом. Нас сто миллионов, а много ли наше Всероссийское Православное Миссионерское общество собирает в год пожертвований? Да каких-нибудь 60–70 тысяч… И то при помощи кружечнаго сбора! Сочтите же, православные: по какой доле копейки это причтется на каждую православную душу? Просто стыдно становится за такую холодность к апостольскому служению! Из ста миллионов сколько членов в обществе? Да не больше 6–7 тысяч! А ведь и членский-то взнос всего 3 рубля в год! Величаемся православными, а вот на водку тратим в год чуть ли не миллиард (знаете ли, сколько это? Да целая тысяча миллионов! Страшно вымолвить!). А сколько еще уходит денег на театры, на разныя зрелища и удовольствия, сколько на наряды, на карты, на разную роскошь, в которой не отстают, к несчастью, и бедняки: вот у нас, например, в губернии не редкость, что отец последнюю корову тащит со двора, чтоб купить своей глупой дочери бархату на шубку, а молодой щеголь с голоду сидит, лишь бы выйти к девицам “при часах”…

Что за безумие! Что за рабство пред модою! И у кого же? Да у тех, которые не каждый день едят до сыта! Мне скажут: с таких нечего и спрашивать каких-либо жертв на добрыя дела. Но я ведь говорю о “Божьей копеечке!” Копеечку-то и нищий найдет, чтоб Богу на свечечку подать. Ведь если бы только усердия было на одну единую копеечку на такое святое дело, как проповедание православной веры неверующим, то тысячи язычников-неверов славили бы Бога и были бы нашими братьями по вере. Если бы все православные русские люди не пожалели по копеечке дать на построение храмов Божиих в далекой Восточной Сибири для новоселов-переселенцев, то у всех этих братьев наших по крови и по вере были бы давно храмы Божии. Если бы мы не жалели этих копеечек, то не было бы среди нас несчастных вдов и сирот, не было бы безприютных калек, слепых и уродов, всем было бы тепло и уютно жить среди нас… Мне скажут: много же нужно на это копеечек! Отвечаю: во всяком случае, меньше, чем сколько мы тратим их на свои прихоти, на водку, на роскошь, на сласти и моды. Духа Христовой любви в нас мало – вот наше горе! Любовь отзывчива к чужому горю, она изобретательна, она не считается с Богом и твердо, безусловно верит, что Бог в долгу не останется – сторицею отплатит! Во время моей недавней поездки по епархии в одном селе раба Божия вручает мне 25 рублей и говорит: “Была я в Петербурге, заходила в приют Царицы Небесной, видела там горе, о каком и вспомнить больно: Бога ради, пошлите туда эти деньги!”… Вот – добрая душа! Да еще не позволила писать, от кого эта лепта! А я все же скажу: от той, которая не имеет никаких капиталов, которая делится с Богом и с несчастными ближними последнею копейкой, у которой, вероятно, ничего и не осталось на этот раз в запасе! Благослови ее Господи! Имя же ея Сам ведаешь!

Сердце у нас зачерствело, разум оскудел – вот и служим своим страстям, и думаем, что в том счастье найдем, а того, что настоящее-то счастье в доброделании, и не подозреваем! Я не говорю уже о том благодатном утешении, какое является в сердце благодеющаго по слову Христову: царствие Божие внутрь вас есть. Этого на словах не расскажешь, это надо опытом изведать, исполняя заповеди Божии, – даже для нашего земнаго благополучия, для счастья нашей Родины нам нужно, необходимо делать добро во имя Божие. Представьте себе, что Япония стала бы православною вся, во главе с ея микадо-императором, что она прониклась бы святыми заветами нашей веры православной: без сомнения, это была бы наша вечная союзница-сестра, японцы были бы не враги наши, а братья, они понимали бы тогда всю духовную красоту нашего исповедания, все величие идеалов Православия. Ведь те, которые сердцем восприняли святое учение нашей веры, и теперь отличаются такими качествами, такою любовию к Богу и ближнему, что нам, старым христианам, становится стыдно пред ними. Та м слово “христианин” равносильно с словом “честный и добрый” человек. Ему все верят, его все любят. И подумать, что это сделал – конечно, силою Божией – один человек! И этот человек – наш русский человек! А если бы мы, русские люди, помогали бы ему так, как совесть наша требует, то и не то бы еще было. А теперь ему приходится уменьшать число веропроповедников (катехизаторов): нет средств их содержать, ведь, должны же они чем-нибудь жить! Недостает средств на содержание семинарии и женскаго училища, чтоб готовить будущих пастырей и учительниц для японцев; нет средств для построения храмов Божиих на разных островах… И люди у него есть – им же воспитанные в святой ревности по вере – японцы, но приходится со скорбию отпускать сих ревнителей веры в мир, чтоб сами искали себе кусок хлеба. Ах, братие! Грешно нам, что так равнодушно смотрим на Божие дело, творимое японским святителем, нашим родным русским человеком! Если ему не помогаем, то будем ли помогать распространению святой нашей веры в Японии, когда Бог позовет к Себе этого великаго труженика в вечныя обители? А ведь ему уже 76-й год! Будем ли так доверчиво относиться к его преемникам, как относимся и должны относиться к нему – преемнику и живому носителю апостольских преданий? Не наказал бы нас Бог за такое равнодушие к вере православной. Стыдно нам, что наши предки, присоединяя к своей Руси инородцев, прежде всего заботились о просвещении их светом учения Христова, и вот разные мелкие племена, вроде чуди, мери, веси, вотяков, вятичей, приняв нашу веру, слились воедино с народом нашим, а другие, оставаясь пока с своим языком, как например, наши зыряне, всем сердцем любят нашу веру и сроднились духом с нами: а мы, щеголяя пред безбожниками, заботимся о построении капищ и мечетей в своей столице, о даровании всем какой-то еще неслыханной свободы проповедовать среди христиан всякую ересь, всякое лжеучение до язычества включительно… Вот и видим, что с нами не объединяются ни в вере, ни в любви к нашей матери-России те народцы, которые присоединены после перелома нашей истории при Великом Петре, когда наша интеллигенция в своем большинстве отступила от преданий отеческих, когда мы стали забывать “единое на потребу” – духовные свои идеалы, когда все наше внимание устремилось на земное благополучие… Над нами уже совершается суд правды Божией: мы не заботимся о распространении царства Божия на земле, и если не опомнимся, если не покаемся в сем грехе, то сбудется и над нами страшное слово Христово: отымется от вас царствие Божие и дастся языку, творящему плоды его… Какому языку? Да, может быть, вот этим же японцам или китайцам! Об этом я писал еще 37 лет назад в духовном журнале “Миссионер”, не боюсь повторить это и теперь: жаль родную матушку-Русь, если она не оправдает своего пред Богом призвания быть носительницей, и хранительницей, и распространительницей святых заветов Православия в целом мире!