Никон Рождественский - «Козни врагов наших сокруши…»: Дневники

Мои читатели просят меня обратить внимание на то, что мы привыкли называть “мелочью”, но над чем действительно следовало бы задуматься, особенно если вспомнить правило врагов христианства – масонов: мелочами следует пользоваться, чтобы незаметно подменивать понятия, обезценивать нравственныя истины, приучать к небрежному, шутливому, а затем и кощунственному употреблению таких слов и понятий, к каким мы, христиане, привыкли относиться с должным уважением. Ведь слова и предметы, ими обозначаемые, так тесно связуются в нашем сознании, что, употребляя шутливо или кощунственно, например, имя какого-либо угодника Божия, мы не можем в совести своей не чувствовать, что тем самым оскорбляем сего угодника. Вот почему святитель Филарет Московский строго относился к обычаю некоторых называть животных христианскими именами: он не одобрял этого и в баснях знаменитаго нашего Крылова. Для христианина нет мелочей, нет вещей и понятий безразличных; для него апостольское правило: вся благообразно и по чину да бывают – распространяется не только на область жизни, но и на область мысли и слова. Нельзя сказать, чтобы на это и у нас не было обращаемо внимания: еще так недавно, например, первый приобретенный во Франции дирижабль сначала был назван “Россией”, но потом, как бы спохватившись, переименовали его “Лебедем”. Какое-то внутреннее чувство подсказало, что если упадет этот дирижабль и погубит несколько жизней, то будет неприятно сказать: “Россия” упала, погибла и т. п. Несколько лет тому назад заговорили о подземных трамваях, называемых за границей “метрополитенами”, и приходилось слышать от русских людей недоумение: “Ужели у нас будут называть эти трамваи таким словом? Ведь для православного русскаго человека будет неприятно, оскорбительно звучать: “Мы едем на митрополитене” – несомненно, и для краткости речи, и для краснаго словца, за коим у русскаго человека дело не стоит, и он ради него не жалеет ни матери, ни отца – будут говорить: “Едем на митрополите”… К сожалению, это бережное отношение к хорошим словам и понятиям у нас, кажется, отходит в область добрых преданий. У нас дошло дело до того, что в высших сферах задумались и заколебались над вопросом: почему бы иудеям не дать права называться христианскими именами, право, давно ими захваченное на практике, обратить в право юридическое? Нашелся даже один представитель богословской науки, который охотно соизволял на это, да слава Богу: Святейший Синод не послушал его, а принял мнение своей комиссии, которая отвергла такую возможность. Но уже самое возникновение такого вопроса показывает, как далеко ушли наши правящие сферы от идеалов и заветов нашей православной старины. А если припомнить вышеупомянутое правило масонов, то поневоле приходится быть и мнительным, и осторожным, даже в отношении к “мелочам”. Да и мелочи ли это, например: в местной газетке читаешь объявление, что на “преподобном Зосиме или Савватие будет увеселительная прогулка с танцами” и т. п.? Назовите пароход “Зосимою” просто – куда ни шло, на свете Зосим немало, а то ведь “преподобный”… Разве не больно отзываются в сердце такия объявления? Разве не вызывают иногда шуток, граничащих с кощунством? И это ли мелочь? А когда встречаешь эти надписи на головном уборе не вполне трезваго матроса: “Преподобный Зосима”, “Наследник Цесаревич”, “Царь”, “Царица” и т. п., то невольно думаешь: ужели и это признано уместным? Я помню, когда-то были стальныя перья с изображением Распятия, теперь появляются и галоши, и папиросы с изображением креста Господня на Императорском гербе. И это – все мелочь? А таких мелочей не перечтешь – так их много! Невольно думаешь, что все это делается нарочито, по подсказу врагов веры Христовой, на радость масонам, делается чаще всего безсознательно, но те, которые вводят такую “моду”, знают свое дело и сознательно идут к своей цели. Не по их ли подсказу у русских интеллигентов, кажется, еще с XVIII столетия, явилась мода: заменять в своих палатах большия св. иконы такими крохотными образками, что их не скоро найдешь в переднем углу? Не из угождения ли им православные русские люди стыдятся лоб перекрестить, садясь за стол к обеду или к ужину? Больно сказать: стыдятся креста Господня, стыдятся, следовательно, Распятаго на нем Господа Спасителя нашего! Как будто крестное знамение – суеверие какое! А вот если встретят священника на пути – думают: быть беде! Вот в это – увы – многие интеллигенты не стыдятся верить! Что подумал бы о таких суеверах разумный человек, чуждый всяких суеверий? Не счел ли бы их за дикарей Полинезии и Антильских островов? Когда поставишь рядом в своем суждении, с одной стороны, это стыжение креста Господня, а с другой – такое глупое, ничем не оправдываемое суеверие – стыдно становится за нашу интеллигенцию, превозносящуюся своим якобы образованием перед простым нашим народом. Невольно думаешь: и что у них в голове сидит? Что за миросозерцание? Как это у них укладывается в голове самый грубый, безсмысленный предрассудок рядом с презрительным отношением к обряду церковному, имеющему глубокий смысл, если они еще не потеряли веры во Христа, а если потеряли – рядом с отрицанием всего, уму непонятнаго? Впрочем, удивляться тут, пожалуй, и нечему: ведь вот бытие злого духа они считают суеверием и смеются над таким верованием, забывая, что в учении христианском это невырываемое звено, – а охотно идут на сеансы к спиритическим медиумам, чтобы войти в сношение с какими-то загадочными духами, которые, в конце концов, и оказываются вот этими самыми злыми духами, коих они отрицают… Да, невольно скажешь: хитер вселукавый диавол, столь зло смеющийся над самомнением человеческим!..

Но обращаюсь к “мелочам”. Кому не попадали на глаза открытки с священными изображениями? Да, как-то писали в газетах, что оне запрещены, а между тем, и теперь их можно достать сколько угодно. Место ли изображению лика Христова или Богоматери на бланке для открытаго письма? Всякому понятно, что если бы даже не лик Господень, а просто – ваш портрет был испачкан штемпелями, то вам было бы обидно, но и этого мало. Я уже писал как-то в своих дневниках, что некий художник Стыка пустил в оборот открытку с изображением Христа Спасителя, обнимающаго анафематствованнаго еретика графа Толстого. Писали, будто открытка запрещена. Но ведь это только писали, а все же ее можно получить где угодно. В иллюстрированных журналах нередко можно видеть на одной странице изображение Богоматери, а на другой – какой-нибудь актрисы, вроде несчастно погибшей Комиссаржевской: думаете ли вы, что это – спроста, случайно? Увы, я не думаю. Какая-то непримиримая, хотя и трудно уловимая вражда к Церкви, ко всему, что благоговейно чтит христианин, носится в воздухе, сказывается в печати, чувствуется даже в житейских отношениях. Иудеи набросились на меня прошлою весною за мои дневники по поводу праздника “белаго цветка”, а между тем, я оказался прав: официозная газета “Россия” засвидетельствовала, что это была затея врагов Церкви и Отечества – иудеев и их приспешников – кадетов… Казалось бы, почему русским православным людям, прежде чем поддаваться этой уловке врагов Церкви, не спросить: а почему цветок, а не крест Христов? Почему это крест-то у “лиги борьбы с чахоткой” перечеркнут, как будто зачеркнут? Нет, никто не догадался спросить, все увлеклись новинкой, и затея врагов наших удалась: собраны большия суммы, которыя, как говорят газеты, пойдут, главным образом, на агитацию в революционном духе. А русские люди, вероятно, рассуждали: ну, что за пустяки? Крест ли, цветок ли – все равно: лишь бы на доброе дело деньги пошли… А вышло, что крест-то перечеркнут уже… И много-много таких “мелочей” приходится замечать, и равнодушно относимся мы к ним. А совесть-то все же говорит: не согрешаем ли мы и пред Богом, и пред святою Русью таким равнодушием?..