Никон Рождественский - «Козни врагов наших сокруши…»: Дневники

Теперь, простите, я обращаюсь уже к вашей совести и говорю: мне страшно за вас, Дмитрий Иванович! Не оскорбляете ли вы св. Апостола Павла, прячась за его авторитет, когда приводите мне на память его слова: “одни по любопрению проповедуют Христа не чисто… некоторые по зависти… что до того? Как бы ни проповедовали Христа, я и тому радуюсь, и буду радоваться? “ (Филип. 1, 15–18) – “Слова Апостола, – восклицаете вы, – для ответа преосвященному Никону прямо замечательны!” Но ужели Апостол Христов имел в виду прельщенных, зараженных самомнением, находящихся под влиянием злого духа? Ужели тот, кто имел ум Христов, в ком, по его выражению, жил Сам Христос, ужели он радовался, когда учение Христово распространялось среди язычников чрез таких одержимых? Не мне учить вас, дорогой Дмитрий Иванович: вы много лет имеете дело с сектантами и лучше меня, конечно, знаете науку герменевтику; вы знаете, что Церковь наша не признает иезуитскаго правила – цель оправдывает средства, а потому не допустит к святому делу духовнаго “окормления” чад своих того, кого даже вы, при всей своей снисходительности, называете прельщенным. Церковь знает, что прелесть есть наихудшая из ересей: она захватывает и ум, и сердце, и волю человека, ею одержимаго, и заражает других, соприкасающихся с таким человеком. Это – не то, что простой грех: это – хула на Духа Святаго, если только особое милосердие Божие не вразумит прельщеннаго. Апостол разумел, по изъяснению всех наших православных толковников, не таких людей, не зараженных ересью, – да и вы то же признаете: так как же это вы применяете к прельщенному его словеса? Апостол разумел таких вот грешников, как и мы с вами, от которых вреда святой вере произойти не могло. Правда, вы таким и считаете Чурикова, но я-то сию мерку в отношении к Чурикову прикладывать не имею оснований. Я боюсь, что скоро и вам придется сознаться в своей ошибке. И давно бы пора: ведь ровно год тому назад вы говорили мне лично, что Чуриков считает себя особым избранником Божиим: ну, как же ему вверять для духовнаго руководства души, в простоте сердца верующия? Ужели сделал бы это Апостол? Ужели порадовался бы, если бы в среде его паствы явился такой лжепророк и даже – чудотворец?

Спасибо отцу иеромонаху Вениамину: своими основательными статьями в “Колоколе” он избавил меня от необходимости доказывать, что Чуриков – неправославен, что чуриковщина есть секта, родственная хлыстовству, что в конце концов, она ведет к подмене “христианства”, к подмене благодатнаго – человеческим духовнаго – душевно-плотским, жизни в Боге – верой в человека. [19] Было бы очень полезно выпустить статьи о. иеромонаха Вениамина отдельной брошюркой и раздавать их у дверей Чурикова: кстати, тут обнаружилось бы и то, как относятся слушатели к обличению сего самозванца. Можно ли допускать такую проповедь, давать на нее благословение со стороны Церкви?

Вы спрашиваете: “Что было делать нам – проклинать и отлучать?” Вероятно, это тонкий намек опять на “Москву”. Отвечаю вам: ни того, ни другого пока не следовало делать. Должно было испытать смирение Чурикова. Ведь смирение есть основная стихия духовной жизни в Православной Церкви: где нет благоухания сей стихии, там нет и духовной православной жизни, там – смрад мертвящей душу гордыни. Должно было потребовать от него снятия креста, острижения волос, прекращения проповеди, как такого дела, к коему он не пригоден с точки зрения Церкви. И только тогда, когда он не послушал бы, повести с ним полемическия, как с сектантом, беседы, хотя бы вот вам, Дмитрий Иванович. И уж ни в каком случае не освящать его бесед благословением церковным.

В заключение вы говорите по моему адресу: “Так вот что грустно: по нынешним временам, оказывается, не всякой страже слепо доверяться можно”. Это в переводе на русский язык значит: епископу Никону верить не следует, а Чурикову надо всюду открыть двери, приглашать его по церквам для проповеди, идти пастырям Церкви к нему на выучку. Что ж? Ведь если о нем вы говорите: “дай Бог побольше таких православных”, то почему же бы и не так? Ныне народ жаждет слышания слова Божия; ведь, вот вы мирянин, а вам дано право проповеди. Почему же бы “умелому” и, как видно, опытному в сем деле Чурикову не предоставить того же права?

Заключу и я свое доброе слово вам: грустно, до боли сердца грустно, что якобы гуманный, на деле же очень туманный сентиментализм вторгается уже в область церковной жизни нашей, и нельзя стало полагаться в деле распознавания “духов” даже на таких специалистов, как наши миссионеры… И как бы хотелось верить, что вы, Дмитрий Иванович, оправдаете на себе вторую половину стиха 8-го из 9-й главы Притчей Соломоновых…

Я ждал, что мой голос, голос архипастыря Православной Церкви, по поводу сбора на чахоточных путем продажи “белаго цветка” девушками и женщинами, или будет замолчан, или же вызовет злобный отклик в иудейских газетах. Та к оно и случилось. Не утерпели те, кому выгодно вытравлять из православной русской души чистые идеалы христианскаго благотворения, кто всеми путями стремится подменить все миросозерцание христианское масонскими бреднями, чтобы перевоспитать самую душу народную на свой лад. И вот они уже накинулись на меня в одном из своих органов, который известен как орган иудейский. Этого достаточно для того, кто умеет распознавать, откуда ветер дует… Хоть бы газетку-то выбрали почище, чтоб прикрыться ею, а то – “Современное Слово”!.. Прикидываются людьми благородными, защищающими “прекрасное общественное дело и его работников, прекрасную молодежь и ея чистый христианский (?!) порыв”, от “безпримернаго оскорбления”, мною будто бы им нанесеннаго…

Я не стал бы отвечать на эту “грязную” выходку уличной газетки, если бы в наше время не было такой необходимости защищать наши святые идеалы от вторжения в их область, от подмены их со стороны иудеев и их усердных приспешников. Ведь вот какая-то другая газетка не дождалась даже до завтра, до выпуска своего номер и в корректурном оттиске прислала мне выдержку из “Современнаго Слова”, в которой некто П. Николин (вероятно, псевдоним какого-либо иудея) ставит мне самым серьезным образом вопросы: почему никто из духовенства или монашества не откликнулся на призыв лиги борьбы помочь ей? Почему ни один священник, ни один монах не пришел на помощь? (Почему это – два вопроса, а не один и тот же?) Если-де священники, монахи могут брать деньги за требы (это какое же отношение к сбору?), сбирать пожертвования и личные сборы в церкви (ой – писал иудей! ведь, как хотите, русские люди, а тут выходит не по-русски…) и на объездах своих прихожан (ну право же не по-русски: на объездах прихожан!), то почему стыдно было выйти на улицу и просить пожертвований на недугующих чахоточных? (Уж не священникам или монахам “выйти на улицу и просить”?) Монахи и монашки со своими тарелками ходят по кабакам и трактирам (последняя строка подчеркнута: любуйтесь-де на то, что творится у вас!).