Марина Москвина - Ай Эм. Как мы Ирку от смерти спасали

Шлю его тебе срочной островной почтой. Небо за окном синее, как на детских рисунках, и потому домчится оно мигом – к завтрашнему дню, когда ты выглянешь в окно, чтобы отправить ввысь свое послание на весь грядущий век.

Не забудь, мой драгоценный тихоход из поднебесья! Мир ждёт твоей подсказки! (и да, чудесная получилась обложка, ваша на все сто (миллионов))

Вот и всё пока, побежала купаться… Тых-бултых!»

Мы никогда не странствовали вместе. Но сообща прислушивались к зову одних и тех же земель – Японии, Мексики, Тибета, Австралии, Юго-восточной Азии, хотя это не исключало северных территорий («Так засмотрелась на вашу луну среди снежных арктических гор и жизнеутверждающую надпись на айсберге, что забыла сказать – в суровой красоте магии-то побольше, чем в южных закатах…»)

Ей не удалось забраться севернее Шотландии («До чего же прекрасна планета Земля! И Шотландия, конечно, один из ее самых ярких шедевров. Сердце так и рвется из груди на ее необъятный простор…»), но вместе с маленьким шерстяным лыжником, идущим по соляным снежным просторам вдоль замерзшего озера, над которым струился голубой космос, в самом сердце полярной ночи, под музыку Грига возле инсталляции Лёни Тишкова «Сольвейг» – Ирка, скрестив ноги, закрыв глаза, просидела добрых пару часов.

К тому же она основательно и планомерно готовилась к путешествию в прошлые жизни.

«…Летом я ездила в Даманхур в предгорья Альп – это восьмое чудо света, Храм Человечества внутри Горы, похожий на тот, что существует внутри каждого из нас. Там соединяются невидимые реки, несущие воды пространств и времен. Недавно его основатель пригласил одного художника отправиться вместе с ним в Атлантиду через портал во времени (где они его прячут – не говорят). Он потом сделал потрясающую выставку, изобразив увиденное…

Очень бы и мне хотелось наведаться с тобой в Атлантиду – ну, или хотя бы в древний Египет или средневековую Японию. Мало ли в прошлом прелюбопытных географических пространств и времен. Кстати в этом Даманхуре преподается курс астральных путешествий, я уже записалась к ним – чтобы научиться выходить из тела и перемещаться налегке. Потом тебя тоже научу… Тебе это должно быть интересней всех.

Твоя – пока еще в теле – летунья».

Творческий тандем Вавилова и Мелдрис был столь креативным, что, отпочковавшись от «Софии», он дал свежий побег в «Открытом мире» у Макса Голубя – новехонькое издательство, где они собрались выпускать просветляющую литературу исключительно по своему разумению.

Об этом мне было сообщено под строжайшим секретом, чтоб я – никому, пока Олег с Ирой основательно не заварят кашу и не расцветут пышным цветом.

А в это самое время наш сын Серега, окончив художественную школу и факультет журналистики Института современных искусств, защитив диссертацию на кафедре политологии, пробовал себя в разных жанрах и делал крупные успехи в области рекламы.

Лёня пристроил его в артклуб «МУХА» («музыкантов и художников»), который как раз возглавлял Лёнин друг Басанец. Сережа быстро прославил «МуХу» на весь мир, но вел себя при этом вольно и своенравно, чем крайне возмущал Басанца:

– Он должен стоять передо мной с картонной папочкой и повторять два слова: «здравствуйте» и «спасибо». А он вон какой! Вы кого из него растите???

– Председателя Земного шара, – миролюбиво отвечали мы с Лёней.

Вот я и говорю Ирке:

– У нас мальчик, если что-то берется рекламировать, то на следующий день это показывают по первому каналу в программе «Время».

Ира намотала на ус, и спустя некоторое время мы получили письмо от Олега Вавилова, которое я храню, как семейную реликвию: «Где этот бриллиант?»

Так наш Сережа вступил на издательскую стезю.

Молодой коллектив очень украсил Александр Нариньяни серией буддистской литературы «Самадхи». Мелдрис царила в эзотерическом секторе. Художественным редактором стала Елена Ниверт. И тут же, поблизости, на месте слияния энергетических потоков и невидимых рек протекало издательство «Ганга», где мой давний знакомец Костя Кравчук выпускал книги по недвойственности (Адвайте).

В 90-х, когда Костя начинал печатать тексты, читанные нами раньше только в Самиздате, – наш общий приятель и в немалой степени гуру Стас носил мне книги от него рюкзаками. Поэтому Кравчук по старой памяти опять принялся одаривать меня бесценными сводами бесед Нисаргадатты Махараджа, Рамеша Балсекара, Рам-цзы, Дугласа Хардинга, Ричарда Ланга, Карла Ренца… Остановись, перо, ибо я буду перечислять и перечислять имена, звучащие музыкой в сердце и ласкающие слух.

Зная, с каким трепетом я внемлю всем религиям и возвышающим душу учениям, издатели «Открытого мира» дружелюбно передавали мне свои новинки через Серегу.

Ну, и моя Мелдрис, гений добывания раритетов, торжественно вручила мне древнейшие секреты даосских наставниц сексуального Учения «Белой тигрицы» и «Нефритового дракона», – двухтомник – с пожеланием достичь, наконец, сексуального расцвета, как она деликатно заметила, уж лучше поздно, чем никогда.

Разумеется, я проштудировала оба тома подробнейшим образом и настоятельно рекомендовала второй том Лёне Тишкову, чтоб он хотя бы разобрался, какой у него тип Нефритового Жезла – «тянь», «ли», «дуй», «чжэнь», «сунь», «кань», «гэнь» или «кунь»?

Когда Ира, встретив нас на узенькой дорожке, потребовала отчитаться о проделанной работе по внедрению теории в жизнь, я рапортовала, что я лично совсем уже Рычащая Тигрица.

– А Дракон – Парящий? – не унималась Ирка.

Лёня отвечал уклончиво, и я не стала ей рассказывать, что, укладываясь спать, он иной раз спрашивает отрешенно:

– Здесь свободно? – кивнув на супружеское ложе.

– Пока что – да, – я отвечаю приветливо.

Не останавливаясь на достигнутом (это уже в более поздние времена, когда их издательская стайка перелетела из «Открытого мира» в «Рипол Классик»), Ира – на выставку «В поисках чудесного», раскинутую Лёней на четырех этажах Музея современного искусства в Ермолаевском переулке, гордо принесла свое новое свершение – книгу, открывающую тайну эротической вселенной «Эрос, Сознание и Кундалини» Стюарта Соватски.

– Всего семьсот рублей, – сказала Ирка, – и эта песнь тантрического искусства сублимации, ведущей к пробужденью Кундалини и окончательному созреванию шишковидной железы, вознесет вашу с Лёней сексуальную жизнь вообще на недосягаемую высоту!

Я страшно обрадовалась, а Лёне было жалко семьсот рублей, он запирался и увиливал, твердил, что у него уже есть книга, и вообще он не сторонник научного подхода в этом вопросе, а – как пойдет, так и пойдет.

– Учти, – грозно сказала Ира, – если ты будешь тормозить исследование новых граней эротических переживаний, то получишь Стюарта – в подарок.