Владимир Артамонов - Инга Артамонова. Смерть на взлете. Яркая жизнь и трагическая гибель четырехкратной чемпионки мира

Чемпионкой мира впервые стала Тамара Рылова (в том же году она выиграла и первенство страны). А Валентина Стенина и Лидия Скобликова поднялись вместе с Тамарой на пьедестал почета, заняв соответственно второе и третье места в сумме многоборья. Инга пришла в номер гостиницы, где жила, чтобы немножко, оставшись одной, поплакать. «Ничего я больше не смогу показать, – думала она, – ничего». К ней приходило спокойствие безнадежности.

Она раскрыла книгу, стала читать. Слова принадлежали мудрому человеку. Она посмотрела на обложку: Михаил Пришвин. «Долгое время жизни моей, – читала она, – попадали в меня пульки и дробинки откуда-то в душу мою, и от них остались ранки. Уже когда жизнь пошла на убыль, ранки эти бесчисленные стали заживать. Где была ранка – вырастает мысль».

Значит, не все еще упущено, есть надежда, только нужно отойти на несколько шагов в сторону и посмотреть на себя – спокойно и внимательно. Может быть, избаловалась победами? И теперешнее поражение поэтому сильное для тебя потрясение, а потрясения делают человека проще, естественнее, очищают от всего наносного. Стало быть, имеют и положительное влияние?

В номер вошла горничная, сказала:

– Вот, Инга, письма для вас, возьмите.

Инга вскрыла нехотя один из конвертов, все еще до конца не освободившись от гнетущего состояния, хотя на душе стало как-то легче и окружавшее не казалось таким мрачным, каким виделось недавно.

«Здравствуй, наша дорогая Инга! – читала она в одном письме. – Пишут тебе твои верные болельщики – свердловчане. Мы очень переживали твои неудачи и поражения, но как было нам приятно, когда тебе вручили золотую медаль.

Мы надеемся, Инга, что ты приложишь все силы, чтобы на следующем чемпионате завоевать обязательно 1-е место. Чтобы это не было сплошной идеализацией, скажем, что ты сильнее других и в твоих силах удержать первенство, чего мы очень желаем. Только нам неясно, почему ты так «съехала», что тебя «отодвинули» Стенина и Скобликова?

Коротенько напиши о семье своей. Хорошо? Это останется между нами.

Тамара Быстроумова и Людмила Большакова ».

Лицо Инги просветлело, она улыбнулась. И грусть немного отступила.

«А действительно, – подтрунивала она теперь над собой, – почему ты так, Инга, «съехала», что тебя «отодвинули» другие? Раньше длинные дистанции были твоим козырем, теперь, научившись хорошо бегать на спринтерских дистанциях, ты на «тройке» проигрываешь. Или выносливость, которой ты славилась, израсходована вся?

С чего начинала-то, вспомни-ка? С гребли. У тебя был большой запас физических сил и энергии, когда ты пришла в коньки. А вспомни-ка, на сколько очков ты оторвалась от ближайшей соперницы на своем первом чемпионате мира? На три с лишним очка! Если все четыре дистанции вытянуть в одну, то ты пробежала ее быстрее самой сильной из твоих соперниц на полкруга стадиона, а это двести метров. На следующем чемпионате мира ты только на сто метров обогнала основную свою соперницу. Тоже много, но уже меньше. И вот сейчас ты проиграла. Не кажется ли тебе, что где-то расслабилась, слишком понадеялась на свой большой запас сил. А соперницы действовали. Тамара Рылова стремилась взять реванш за все проигрыши. И новички решили показать, что и у них тоже есть зубки. Вот так. Делай теперь выводы».

…Инга вышла из гостиницы. Она не сразу заметила, как к ней подошла худенькая девочка с большими внимательными глазами и протянула в ее сторону тоненькую ручонку, в которой белела открытка.

– Подпишите на память, – попросила она. Это была юная болельщица.

Инга взяла открытку, достала из сумки авторучку, ласково-вопросительно посмотрела на девочку, невольно задержала взгляд на ней, как задерживают его матери на своих детях, когда видят, что в их внешнем виде не все благополучно.

На девочке было старенькое пальто. Инга вспомнила себя. Как она ходила в школу в холодных резиновых ботиночках, в которых страшно мерзли ноги. А нужно было по Неглинной пройти до Трубной, пересечь ее, пройти дальше за цирк и рынок – добрый километр до школы № 187… Вспомнила, как приехал с Дальнего Востока дядя Коля, брат отца, служивший там в армии, и почти всем детям-родственникам привез подарки – пуховые шапочки и что-то еще, только Инге ничего.

А однажды отец принес ордер на детские валенки и галоши, предназначенные для Инги. Но Прасковья Игнатьевна взяла этот ордер у отца и по нему купила галоши и валенки другой своей внучке… А Инга продолжала ходить в школу в резиновых ботинках… Может быть, и этой девочке что-то предназначалось, а кто-то забрал…

– Знаешь что, – сказала Инга девочке, не показывая вида, что расстроилась, – пойдем, я тебе пальто куплю.

Девочка эта, я знаю, была под таким впечатлением от ее материнской доброты, настолько растрогана, что, придя в школу, она только и могла, что в тетради для сочинения, которое им задали в тот день на уроке, написать на всех страницах одно лишь слово «Инга». Все листки сочинения были заполнены им одним: «Инга, Инга, Инга…»

Девочка эта впервые встретилась с добротой не в книжках или кинофильмах, а наяву. Можно было твердо сказать, что она никогда не поступит дурно, потому что еще в детстве она познала хорошее и светлое в людях. Эта девочка стала уже взрослой, матерью, добилась больших успехов в своей работе, ее знают даже за рубежом.

«Главное – участие в олимпийских играх» – таков девиз. Но плох тот олимпиец, который не хочет выиграть на Олимпиаде. «Если б только поехать туда, я бы победила», – думала Инга. Ведь там не нужна сумма очков, каждая дис танция в отдельности – это и есть олимпийская цель для конькобежца. По две дистанции в день не бежишь – каждой дистанции посвящается день. Ты можешь выступить там, где особенно силен. Спринтер – на спринтерской дистанции (500, 1000 метров), стайер – на стайерской (1500, 3000 метров).

Шли отборочные соревнования на Медео. Высота расположения катка над уровнем моря и связанные с этим остальные условия примерно те же, что и на высокогорном катке в американском местечке Скво-Вэлли. Та же разреженность воздуха, так же трудно дышать с непривычки. Сейчас точно известно, какому организму сколько нужно времени на акклиматизацию. Тогда же высчитывать дни, необходимые для полной перестройки организма в новых, непривычных для него условиях, не умели. Были лишь отдельные наметки, наблюдения, но все их можно было сравнить с наводкой при стрельбе из пушки по принципу: отводи ствол в сторону на два локтя от солнца.

В те годы многие конькобежцы, не зная методики акклиматизации в высокогорье, так и не смогли приладиться к высокогорному льду. И он был действительно непонятен и коварен. Самые опытные только постигли его нрав: нужно либо сразу же по приезде на высокогорный каток выступать в соревнованиях, не дожидаясь перестройки организма, либо уж отсидеться «наверху» столько, сколько это необходимо для полного его приспособления. И еще учитывать нужно, как говорят в спорте, «индивидуальные особенности».