Дмитрий Зубов - Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю

Неделя после 19 августа воистину перевернула мир. В понедельник, 26-го числа, нижегородцы проснулись уже в совсем другой стране. По приказу президента России милиция закрыла и опечатала здание обкома КПСС в кремле, всех райкомов, партийного архива и даже гаража на улице Семашко. Сотни партийных работников в одно мгновение остались без работы. В то же время парторганизации в учреждениях и на заводах одна за другой стали заявлять о самороспуске. То, что еще недавно казалось незыблемым, растворялось как туман.

Днем на площади Минина состоялся новый митинг под лозунгом «Демократия победила хунту». Присутствовавшие ликованием и овациями встретили весть о том, что президиум областного Совета во главе с Соколовым подал в отставку. Опьяненные победой нижегородцы призвали немедленно приступить к сносу всех памятников Ленину, переименованию улиц и площадей, а также разогнать воинские части и КГБ. Вечером того же дня красные флаги, развевавшиеся над кремлем, были сняты. Власть коммунистов, длившаяся 74 года, окончательно пала, а судьба страны под названием СССР была окончательно предрешена.

32-летний Борис Немцов во время путча, разумеется, находился там, где и положено, оборонял здание Верховного Совета. И тем самым подтвердил поговорку «оказался в нужное время в нужном месте». Ельцин, разумеется, заметил высокого коллегу, выступавшего с речами перед народом и призывавшего стоять до последнего за свободу, что и сыграло ключевую и поворотную роль в жизни Бориса Ефимовича. Ему, можно сказать, выпал шанс один на миллион, и он им воспользовался на всю катушку. После того как за поддержку ГКЧП в Нижнем Новгороде было снято в полном составе областное руководство, в регионе фактически возникло безвластие. А когда у Ельцина возник вопрос, кого туда посадить, он, разумеется, вспомнил про депутата Немцова. Во-первых, тот только что стоял с ним на баррикадах, во-вторых, президент просто больше никого из «горьковских» лично не знал. И уже 27 августа Борис Ефимович стал его полномочным представителем в регионе. «Он был настоящим партсекретарем, – вспоминал он об этом событии. – Особо не разбирался в ситуации в Нижегородской области, просто сказал: „Ты – парень молодой, по всей видимости, ни черта не понимаешь в управлении. Поэтому – вот тебе испытательный срок. Я тебя давно знаю, ты меня никогда не подводил и, думаю, сумеешь справиться. А может, не сумеешь. Не справишься – сниму тебя через пару месяцев“».

Так, благодаря неудавшемуся путчу, Горьковская область (формально она была переименована в Нижегородскую только в 1994 году) совсем неожиданно получила нового начальника. На смену солидным партократам (сейчас это модное в конце 80-х слово уже позабыли), десятилетиями выслуживавшим подобные должности в медленно ползущих советских социальных лифтах, пришел молодой парень с кудрявыми волосами. Напоминавший своим видом хиппи, которых еще лет семь назад высмеивали в газетах, как примеры «недовоспитанной» молодежи! Такого советская власть не могла представить даже в кошмарных снах. Физик с замашками плейбоя, самостийный борец против атомной станции, «сопляк», не имевший ни малейшего опыта управленческой работы (даже пионерское звено в школе не возглавлял), занял кабинет председателя облисполкома. А потом и вовсе переехал в расположенный напротив бывший обком КПСС! Прямо как Александр Керенский, поселившийся летом 1917 года в святая святых – Зимнем дворце.

В последнее время стало очень модно вспоминать положительные стороны советской власти и задаваться риторическими вопросами, можно ли было сохранить Советский Союз и кто, собственно, «развалил» великую державу. А вот в конце 1991 года на сей счет мало кто по-настоящему переживал. Более того, хотя формально СССР прекратил свое существование 26 декабря 1991 года, когда Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования Союза и официальном роспуске его институтов власти, задолго до этой даты о нем уже стали говорить в прошедшем времени. «Степень суверенизации той или иной республики бывшего Союза не есть показатель стабильности, – писал журналист „Ленинской смены“ Владимир Кочетков. – Напротив, нарастающее самоутверждение наций зачастую становится той силой, которая заставляет сниматься людей с обжитых мест. И потому слово „беженец“ уже перестало всех шокировать». Действительно, беженцы, разваливающийся общественный транспорт, рост преступности волновали народ куда больше, чем судьба Советского Союза. Даже самое элементарное – достать водки – стало настоящей проблемой для обозленного и уставшего от дефицита и очередей народа.

«Хочется шампанского» – так называлась характерная статья Юрия Яндаева в той же «Ленинской смене». Дело в том, что работа завода шампанских вин практически прекратилась. То бутылок не было, то линия сломалась… «Сегодня никто не знает, и поставщики наши в том числе, как будем жить завтра, – жаловался Яндаеву директор предприятия. – Все предварительно дают согласие на поставки на словах. Но как дело доходит до подписания договоров… Увы». Оно и понятно: все ждали перемен и обещанной «либерализации цен», а торговать по старым, да еще по талонам, уже никто не хотел. О нравах того времени красноречиво свидетельствуют и криминальные сводки за декабрь 91-го. «Ленинский район: два любителя выпить, разбив оконное стекло, проникли в медпункт СПТУ № 6 и похитили 0,5 литра спирта, но были задержаны милицией… Московский район: около 10 часов утра на улице Куйбышева был ограблен инвалид Г., преступник отобрал у него бутылку красного вина. В 12 часов по приметам налетчик был задержан сотрудниками милиции… Автозаводский район: в автобусе № 40 двое грабителей напали на работника ПО „ГАЗ“ С. и, нанеся ему побои, отняли сумку, в которой находилось две бутылки водки» – и т. п. «Жутко было видеть плачущего пожилого мужчину. Почти старика, – рассказывала статья „Винный рэкет“ в „Нижегородском рабочем“. – У него среди белого дня на глазах у десятков жителей Молитовки, стоящих в многолюдной очереди за спиртным, отняли бутылку водки. Человек плакал от обиды и бессилия». Подобные драмы в те дни можно было наблюдать во многих продуктовых магазинах. Едва в эти «пункты массового притяжения» завозили водку, как откуда ни возьмись появлялись группы спортивно сложенных молодых людей, которые грубо оттесняли первые ряды очереди и брали вожделенный напиток целыми ящиками. Другие сновали среди утомленных очередников и настойчиво предлагали: «Давай деньги! Возьму без очереди». Правда, соблазнившиеся на эту «помощь» мужики чаще всего не получали потом ни водки, ни денег. Бывали и более вопиющие случаи. Впрочем, даже тех, кто, не щадя сил и не жалея времени, все-таки «достоял», порой ждал «облом». «Однажды, когда дождавшийся своего часа очередник уже протягивал деньги в заветное окошко магазина № 5 (остановка „Школьная“), те же спортивного вида налетчики стянули с его головы шапку, – рассказывали журналисты. – Потом дождались, пока покупатель отоварит талоны, и потребовали за его же головной убор выкуп – бутылку. Когда тот отказался, забросили ушанку на крышу магазина». И такие сцены в продмагах были в порядке вещей.