Дмитрий Зубов - Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю

Андрей Климентьев был на пять лет старше Немцова, он вырос в Горьком в семье партийно-хозяйственного функционера, занимавшегося снабжением колхозов и совхозов области сельскохозяйственной техникой. После окончания школы он поступил на Автомобильный факультет Горьковского политехнического института, но на пятом курсе бросил учебу. Про таких, как Климентьев, в те годы говорили – «золотая молодежь». Дети больших начальников, с юных лет не знавшие трудностей и материальных проблем, жившие красивой жизнью. И если в Москве к тому времени такой молодежи стало уже довольно много, то в провинции юноши, разъезжавшие по центру города на собственной «Волге» и снимавшие девок, а потом устраивавшие шумные гулянки в ресторанах и игравшие в азартные игры, во время которых проигрывались десятки тысяч рублей, быстро привлекли внимание партийных органов. После того как в 1982 году трагически погиб Климентьев-старший (утонул в машине во время поездки в область), все трое его сыновей были арестованы и показательно осуждены. В тот период, когда советская мораль быстро разлагалась, власть реагировала на эти факты особенно остро. Андрей был обвинен в распространении порнографии (якобы устроил коллективный просмотр фильма «Эммануэль») и «попытке мошенничества в особо крупных размерах» (играл в покер) и приговорен к восьми годам тюрьмы. Именно эти липовые «преступления» позднее позволили утверждать, что «криминал рвется во власть».

Вышел из тюрьмы Климентьев в 1989 году и оказался в совсем другой стране, где порножурналы продавались на «толчках» вместе с сувенирными машинками, а певец Вячеслав Добрынин уже сочинял свою песню «Казино». Андрей Анатольевич конечно же не стал отставать от времени и тотчас организовал собственный бизнес. Ну а когда Немцов стал губернатором, он, как старший товарищ и знаток рыночной экономики, был его неофициальным советником, который оказывал большое влияние на многие принимаемые решения. Бизнесмен, не занимавший никаких официальных постов в администрации, ходил в здание бывшего обкома, как к себе на работу. «Немцов самостоятельно не мог принять ни одно решение, – утверждает Климентьев. – Все тогда решалось коллегиально, либо у Немцова на даче, либо прямо в его кабинете. Сели, обсудили и решили. Многие решения принимал я лично, а потом они оформлялись постановлениями губернатора. Я был в курсе всех тем и вопросов». Конечно же не стоит думать, что областью в первые годы правил Климентьев. У Немцова сформировался некий ближний круг, «семья». Периодически в нее вливались новые люди, а старые, наоборот, впадали в опалу. В поддержке «семьи» Борис Ефимович очень нуждался. Не только в силу молодого возраста и неопытности, но и определенных психологических особенностей, подробнее о которых будет рассказано ниже.

Ничего удивительного во всем этом не было. В периоды распада государства и кризисов у власти всегда оказывались случайные люди и авантюристы, которых волна перемен как бы сама забрасывала на борт тонущей страны. Во время Смуты были Лжедмитрий II, Семибоярщина и Василий Шуйский, в эпоху дворцовых переворотов – Меньшиков, Остерман и К о, в 1917 году – Керенский, в 1953-м – Лаврентий Берия. Не был исключением и период распада СССР. Так или иначе Немцов возглавил область в самый сложный период, предстояли глубокий экономический и промышленный спад, «шоковая терапия», «криминальный беспредел», окончательное крушение прежних ценностей и т. д. Страна вступала в новую эпоху.

В январе 1992 года советские граждане, только что превратившиеся в россиян, впервые после долгих лет советской власти узнали, что такое рыночная экономика. Если выразиться точнее – рыночные цены. Люди, привыкшие к тому, что стоимость большинства товаров от копеечного коробка спичек до пятнадцатитысячной «Волги» не меняется годами. Поэтому «новогодний сюрприз» от правительства Гайдара многим показался кошмарным сном. К примеру, возле рожка из белой муки, долгие годы стоившего пять копеек, появился устрашающий ценник – 90 копеек. Сметана, долгие годы продававшаяся по 37 копеек, «взлетела» сразу до 60 рублей! В среднем же цены в магазинах выросли в 20–30 раз. Либерализация цен являлась первым пунктом программы неотложных экономических реформ, одобренной Съездом народных депутатов РСФСР в октябре 1991 года. За нее тогда проголосовало 878 народных избранников из 894. Об этом, кстати, забывают многие критики последующих реформ, приписывая ответственность за них исключительно «не легшему на рельсы» президенту Борису Ельцину и премьер-министру Егору Гайдару.

Со 2 января 1992 года 90% розничных и 80% оптовых цен были освобождены от государственного регулирования. При этом контроль за уровнем цен на ряд социально значимых товаров и услуг (хлеб, молоко, общественный транспорт, услуги ЖКХ) был временно оставлен за государством. Наценки на такие товары были лимитированы. Помимо либерализации цен, в это же время начались и другие реформы, в частности либерализация зарплат, введение свободы розничной торговли и др.

Впрочем, в первое время покупатели не заметили в магазинах обещанного изобилия. В связи с чем у части народа даже возникла паника, мол, цены вырастут, а дефицит останется! Словом, было плохо, а будет еще хуже. Голод грядет! «После второго января нас ждет совсем другая жизнь. Так в один голос говорили политики, экономисты, бизнесмены, мол, отпустим цены на свободу и в магазины будем ходить как в музей, где будет недоступное большинству изобилие, поэтому исчезнут очереди, – писал журналист О. Васильев. – Стены, завешанные лоснящимися от жира копчеными колбасами, витрины, ломящиеся от разнообразия сыров, прилавки, заваленные рыбными тушками всевозможных размеров и форм, в общем – молочные реки и кисельные берега рисовало голодное воображение… Увы, экскурсия по нижегородским магазинам разочаровала. Очередей действительно не стало, но совсем по другой причине. Прилавки и витрины поразили девственной пустотой… В торговых залах царило запустение. Правда, ценники заменили на новые, по крайней мере, стоимость товара, который ожидается продавать за тем или иным прилавком, узнать можно. Как написал бы Михаил Жванецкий времен свободных цен: вчера не было по три рубля, а сегодня по пять».

«Поэтому трудно удержаться от вывода, что нынешняя „либерализация“ сродни павловскому апрельскому повышению цен, – пессимистически констатировал журналист Михаил Левин в статье „Плюс спекулятизация всей страны“. – Даже по своей методе они схожи, ибо страдают опять-таки простые потребители, т. е. мы с вами… Из ничего ничего не появится. Безудержная государственная гонка цен никогда не заменит конкуренции – а конкурировать сейчас некому и не с кем. А если что и маячит впереди, то это гиперинфляция и (давайте скажем честно) товарный голод».