Владимир Шпинев - Записки реаниматолога

05-30 утра привезли наркомана, избитого, в крайне тяжелом состоянии, обусловленное тяжелой черепно – мозговой травмой, скорее всего кто то его здорово саданул трубой по затылку. В глубокой коме, с нарушением дыхания, во рту обильно смесь ликвора и крови, с наколкой на руке – «здравствуй доктор» (какая ирония), так же как и всем другим – поставил катетер в центральную вену и перевел на ИВЛ.

Дописывал утренние дневники уже мало, что соображая, в глазах двоилось, ужасно хотелось спать.

Итого к пятиминутке, семь больных на шести койках, из них пятеро на ИВЛ, одного потеряли (нормально, в такие дежурства обычно больше, труп в приемнике не считается, так как не доехал до реанимации).

Сестры, как и я усталые, выползли из отделения, поблагодарил их за стойкость и оперативность, хотя к утру уже все конкретно тупили.

Зашел в магазин, купил бутылку пива, так как знаю мой взбудораженный моск – просто так не отключится, хоть и требует сна.

Дежурил в городской больнице. Противоречивые мысли о ночной смене, вроде никого не угробил, что конечно замечательно, но с другой стороны…

Как обычно дежурство начиналось спокойно, двое стабильных больных. Бабуля 79 лет, после гангренозного холецистита, осложнённый местным перитонитом. Обезболил, она продрыхла до самого утра. С рассветом послушал её живот, кишки приятно булькали, утром её перевели в хирургическое отделение.

И парень 22 лет, катался на мопеде, врезался в столб (этим скутеристам, при покупке мопеда необходимо расписываться в документе, что они готовы по готовности, сдать свои целые органы другим страдальцам, тем кто будет более ценить своё здоровье). Получил перелом основания черепа, оперирован, удалили большую гематому. Перелом таза, лежит в позе больной лягушки. С самого начала его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, потом разрезали горло и поставили трахеостомическую трубку, благодаря которой, удалось отлучить от дыхательного аппарата и ко дню моего дежурства стал дышать самостоятельно, достаточно эффективно. Правда из трахеи, периодически фонтанирует зеленая с неприятным запахом мокрота. Ну да ничего, жить будет и размножаться тоже (хотя не факт).

Дневники написаны, вздохнул спокойно, приготовился позырить «Короли улиц». Но не тут то было, прибежала незнакомая медсестра из хирургии (почему незнакомая, да потому, что они у них каждую неделю меняются, офигевают от работы и ещё более офигевают от заработной платы), попросила меня посмотреть на подключичный катетер у больной. Захожу в палату, в нос ударил адская смесь из гнилого мяса и кишечного содержимого. Лежит женщина на животе, размеров в полторы кровати. Я ей предложил перевернуться, она отказала, так и лежит как черепаха, на кресце громадный пролежень, полученный дома. А незадолго до этого она была прооперирована по поводу парапроктита, выписана домой с улучшением. Но дома она забывала вставать или хотя бы переворачиваться, получила пролежень, воспаление распространилось на промежность. В результате прямая кишка перестала нести свою емкостную функцию, рана из околожопной области открылась, в воспаленные ткани потекло нескончаемым потоком кишечное содержимое. Воспаление распространилось на левую ногу, её пришлось ампутировать. В таком печальном виде я её и увидел. Подключичный катетер не функционировал, удалил, ставить не стал, через спину не умею, поставили кубитальный катетер в руку.

По приходу в реанимацию, позвонила терапевт (их звонки никогда ничего хорошего не предвещали, ну не разу не пригласили попить чай с тортиком). Попросила посмотреть на девушку не выходящую из эпилептического статуса. Пришёл, молодая дама 24 лет, ухоженная, красивая, часто лежала у нас в реанимации с аутоиммуной гемолитической анемией (собственный организм самостоятельно убивал свои же эритроциты), злокачественного течения. Был момент, что казалось – она не выживет, причем на практическую любую трансфузию эритроцитов она реагировала шоком, индивидуально подбирали донора и по чайной ложке переливали. Выжила. Сейчас анализы почти в идеале. Но напасти не закончились для неё, её начали долбить необычные судороги. Судороги похожие на столбнячные, вся в гипертонусе, хоть ложи её на спинки стула, в сознании, одни умоляющие глаза были открыты. Жаль её, сложно представить мучения, которые она испытывала. Забрал к себе. Накачал такой дозой анестетиков, что мужик бы увалился в глубокую кому (Майкл вона, с половинной дозы дубанул), а ей хоть бы что. На время расслаблялась, начинала разговаривать и тут же изгибалась в дугу. Пожаловалась сильную боль во всём теле, обезболил промедолом, сразу отключилась, проспала почти до утра и опять её стянула судорога. В области по этому поводу её обследовали (ЭЭГ, КТ, рентгены, пункции), поставили диагноз – симптоматическая эпилепсия, но как то не очень вяжется – ясное сознание с эпистатусом.

Наши предположили, что она симулянтка и просит наркотики, но как то не вяжется, хотя такие мысли и у меня были. Ну да и бог с ней, мне не жалко.

Мальчишка как то к нам поступил, около двух лет, мама угостила его арахисом, одну съел, солененький, вкусненький орешек, запросил еще, с жадностью схрумкал, а следующий вдохнул. Малыш закашлялся, посинел, начал терять сознание. Мама стала тормошить, стучать по спине, орешек провалился глубже, в правое легкое, левое легкое с шумом расправилось, в кровь проник жизненно – важный кислород, мальчик ожил.

Кусочек правого легкого, куда проник арахис – схлопнулся. Парень попал к нам возбуждённый, кашлял и метался по кровати и рядом мама, умаляющая спасти её чадо. Не буду врать, сами мы не в состоянии были ему помочь (нет детского бронхоскопа со специалистом). Наша задача заключалась – наблюдать и при необходимости провести интенсивную терапию если состояние станет угрожаемым. Ребенку дали успокоительное, кислород через масочку, а маме дали надежду на благоприятный исход. Все ждали специалистов из детской областной больницы.

Прибыла через два часа областная бригада, состоящая из реаниматолога Юрия Владимировича и бронхоскописта Петра, надо отметить – классные спецы, при виде их стало как то спокойно. Кстати говоря, с Петей мы уже доставали семечку у дитя в далеком северном поселке, все прошло вполне удачно.

Под общим обезболиванием с применением релаксантов доктор ловил орешек, он падлюка фрагментировался и никак не удалялся. Мне в это время было не до наблюдения (полная палата и еще поступали пациенты), час прошел и реаниматолог вышел на секунду перекурить, я ему: