Галина Майорова - Александр Васильевич Колчак: «Нет ничего выше Родины и служения Ей»

Колчаку бывало немного грустно слышать эти речи. Многие ребята вернутся с этой войны искалеченными, многие не вернутся совсем, и лишь малое число из них возвратится не тронутыми пулей.

Помимо воспитанников ремесленного училища и учительской семинарии в Иркутске обнаружился большой наплыв добровольцев. К сожалению, всем им было отказано по простейшей причине – занятостью отправкой запасных низших чинов. «Обидно, что нельзя использовать подъем этих первых недель начала войны, – досадовал Александр Васильевич. – Какие важные дела могли случиться во имя этой проснувшейся любви к Отчизне! Какие подвиги могли прославить Россию!» А после подъема ведь неизбежно последует спад, и мало ли на что уйдет нерастраченная, застоявшаяся энергия этих добровольцев…

А с запасниками проблема-то, действительно, была серьезной: не хватало обмундирования. И решать ее военное ведомство пыталось различными путями. Например, новобранцам иногда предлагали экипироваться самостоятельно, получая от казны соответствующую компенсацию: за сапоги – 5 р., за полушубок – 4 р., рукавицы – 26 коп., шерстяные носки или портянки – 72 коп. Не избалованные деньгами, будущие воины пользовались случаем подбросить оставшейся без кормильца своей семье лишние 10–12 р. и, как могли, экипировались самостоятельно.

Уже позднее, на железнодорожной станции Байкал, Колчак видел эти «воинские поезда», где многие «защитники» были без валенок, в коротких, не по росту полушубках, в шапках, не закрывающих уши. А незадолго перед этим Александр Васильевич оказался тоже втянут в эту проблему «запасного обмундирования».

2 марта после выступления в музее ВСОИРГО он был приглашен начальником Горного управления Д. Л. Ивановым навестить золотосплавочную лабораторию, где часто собирался иркутский горный кружок. За приятной беседой, затянувшейся за полночь, разговаривали о многом: о трудностях военного времени, о необходимости помощи фронтовикам и раненым, касались и своего, личного. Д. Л. Иванов вспоминал. как в 1871 г. Горному управлению удалось открыть эту лабораторию, которая и теперь принимает золотые россыпи со всех приисков Восточной Сибири, а выдает золотые слитки. В конце беседы договорились о том, что Колчак доставит в Порт-Артур на миноносцы посылку с теплыми вещами.

В первые послевоенные годы прошлого века на базе Горного управления и золотосплавочной лаборатории рождается известный далеко за пределами Иркутской области Институт редких металлов ИРГИРЕДМЕТ (бульвар Гагарина, 38). Его основное занятие – технологические исследования и промышленно-экономическая оценка всех редкоземельных металлов.

Горный кружок, или, как правильно его называли, «частный кружок непосредственной помощи нуждам воинов на Дальнем Востоке», существовал в Иркутске чуть более полумесяца. Идея его создания принадлежала действительному статскому советнику начальнику Горного управления Дмитрию Львовичу Иванову, а поддержана была еще тремя супружескими парами.

«Помощь нуждам воинов» началась с организации портновской мастерской, где шили фуфайки, теплые стеганые куртки под мундиры, ватные нагрудники, набрюшники, одежду и белье для госпиталей. Посылки с теплыми вещами регулярно отправлялись на Дальний Восток.

При этом не забывались непромокаемые накидки, портянки, мешочки с чаем, медицинские мешочки с дезинфекционным порошком, кровоостанавливающими средствами, широкими марлевыми бинтами.

Пошивочная мастерская была устроена прямо на квартире супругов Оранских; портновские и швейные машинки в бесплатное пользование выделили хозяева специальных магазинов; иркутские купцы, отпуская товар для кружка, делали уступку до 20 %; а за машинками с 10 ч утра до 6 ч вечера трудились жены крупных предпринимателей, барышни из Девичьего института, воспитанницы из иркутских приютов.

Денежные суммы и характер пожертвований были весьма различны: кто – сухари и сахар, а кто – книги и журналы; кто-то жертвовал 60 коп., а кто-то – 100 р. И организовывали в пользу кружка благотворительные лекции и концерты; и губернатор возвращался из столицы, нагруженный теплыми вещами; и редактор «Иркутских губернских ведомостей» отчитывался о расходовании собранных по подписке средств на приобретение валенок, шапок и полушубков; и создавались различные общественные комитеты в помощь военному ведомству и мобилизационному законодательству.

Но настоящее дыхание войны иркутские жители ощутили, когда в начале февраля в город стали прибывать регулярные войска. К середине февраля их было размещено в городе около 7 тыс. человек – им отдают здания восьми начальных школ, отправив учеников на каникулы. Огромное помещение под постой для военных арендует купец Н. В. Яковлев, обеспечивая их и самоваром и чаем. Солдат начинают размещать и в домах обывателей.

Александр Васильевич уже на нескольких улицах города – Ланинской, Преображенской, Саломатинской (Декабрьских Событий, Тимирязева, Карла Либкнехта) во дворе отдельных домов видел специальные навесы для очагов, на которых в огромных котлах трижды в день кипятили воду для солдатских пищеблоков. Еще затемно во дворах начинало дымить, потом подъезжали кошевки, и на них обычно с шумом и хохотом, но при этом очень бережно, устанавливались парящие котлы и небыстрым ходом отправлялись в солдатские казармы.

Позднее началась повальная реквизиция лошадей для военных нужд. Еще большая паника охватила Иркутск с прибытием первых раненых.

Русская армия, сосредоточенная в Маньчжурии, к лету 1905 г. насчитывала в своих рядах более миллиона солдат и офицеров, а ее боевые действия от Европейской России были удалены на 8 тыс. км. Поэтому создание хороших санитарных условий на всем пути воинских эшелонов, возвращение в строй больных и раненых – стали задачей первостепенной важности. И одну из главных ролей во всем этом сыграл Иркутск.

Однако и февраль, и март 1904 г. отмечены весьма пассивным образом действий и в Маньчжурии, и в Корее – они ограничивались стычками разведывательных отрядов, и больших потерь не было. Поэтому лечебных учреждений Приамурского военного округа было достаточно для лечения.

Кровопролитие в Маньчжурии начнется с июля 1904 г. И вот тогда в Иркутске уже не будет хватать свободных зданий для размещения раненых, медикаментов, медицинских кадров и санитарных поездов в западном направлении. А пока все было нормально.

Не имея времени навестить семью Бессоновых и не желая надолго оставлять одну Софью Фёдоровну, Александр Васильевич все-таки заглянул в госпиталь к Николаю Николаевичу, узнав, что тот тоже вскоре уезжает на фронт. Хотя и здесь, в Иркутске, вскоре, видимо, будет много работы: количество мест в госпитале уже увеличилось в три раза, и в Иркутск прибыли уполномоченные Всероссийского общества Красного Креста во главе с П. М. Кауфманом, начальником санитарно-эвакуационной части в Сибирском военном округе.