Максим Бельский - Неизвестный Фридрих Великий

Хотэм вынул козырь, припасенный на крайний случай: предъявил королю во время последней аудиенции выкраденное письмо, в котором вскрывались интриги Грумбкова как платного австрийского агента. Это не принесло никакой пользы. Напротив, Фридрих Вильгельм I грубо выставил английского посланника из дворца, посылая ему вослед язвительные замечания. 12 июля 1730 года Хотэм, потерпев полное фиаско в своей миссии, уехал из Пруссии.

Ирония судьбы заключается в том, что спустя несколько лет в Вене изменили свое мнение и решили, что Фридриху неплохо было бы жениться на Амелии Английской. Но когда Секендорф высказал это мнение королю, тот в это, по-видимому, не поверил!

Фридрих между тем воспринимал грубую и нелепую игру своего отца за чистую монету. Когда ему показали портрет принцессы Амелии, то она ему понравилась, между ними даже завязалась переписка. Долгое время он пребывал в надежде на перемены в своей жизни, но потом все рухнуло в одночасье. Но даже тогда он продолжал цепляться за иллюзии – страстно просил покидающего Берлин посланника Хотэма рассказать дядюшке, королю Георгу Второму о его желании переехать в Англию. Когда Хотэма при прусском дворе сменил новый посол, сэр Гай Диккенс, то Фридрих уже прямо поведал ему о своем намерении бежать в Англию. Проконсультировавшись с начальством, Диккенс мягко отверг такой план, однако передал Фридриху некоторую сумму денег от Георга II. Отчаявшийся кронпринц деньги принял, расплатился со своими долгами и стал вынашивать новый план бегства. Теперь уже не в Англию, из которой последовал отказ в убежище, а во Францию, которую он так любил и восхищался. Вероятно, последней каплей, переполнившей чашу терпения кронпринца, был парад в честь короля Саксонии, который состоялся в июне 1730 года. На этом параде король-отец перешел в своей жестокости по отношению к наследнику престола все мыслимые границы: жестоко избил Фридриха на глазах не только офицеров и придворных, уже привыкших к этому, но на виду огромной толпы зевак из простого народа.

Попытка побега являлась актом отчаяния Фридриха, поскольку он понимал, зная характер отца, что после побега можно было не рассчитывать на прощение. В план побега Фридрих посвятил трех своих наиболее преданных друзей. Вот их имена: поручик из Везеля Петер Карл Христоф Кейт (Peter Karl Christoph von Keith; 24 мая 1711 – 27 декабря 1756) – лейб-паж (впоследствии заочно приговоренный к повешению взбешенным королем, Кейт бежал в Англию и вернулся после вступления Фридриха на престол, получил чин подполковника и назначен на пост попечителя Академии наук);

его младший брат, также лейб-паж короля, который после допроса с пристрастием не выдержал и выдал королю замыслы кронпринца о побеге, чем сохранил свою жизнь;

наконец, поручик Ганс Герман фон Катте, сын генерала (после восшествия на престол Фридриха произвел его несчастного отца в фельдмаршалы и сделал графом) и внук фельдмаршала.

Королевский кортеж двигался через Гейдельберг, Маихейм, Дармштадт, Франкфурт, направляясь в прусский город Везель-на-Рейне. 10 августа они добрались до Бонна, побег планировалось осуществить на следующем отрезке пути. Но этого не произошло – план был раскрыт.

Ф. Кони так описывает этот момент: «Едва выглянуло солнце, как услужливый паж пробрался в сарай принца, но в темноте вместо Фридриха разбудил его камердинера. Тот имел довольно присутствия духа притвориться, будто не находит тут ничего подозрительного, и преспокойно завернулся опять в одеяло, высматривая, что из всего этого в конце концов получится.

Он увидел, как принц торопливо вскочил и оделся, но не в мундир, а во французское платье и в красный сюртук сверху. Потом на цыпочках прокрался к двери, осторожно отворил ее, робко озираясь на товарищей, и вышел.

Едва он ушел, камердинер тотчас же известил полковника Рохова обо всем случившемся. Испуганный полковник разбудил еще трех офицеров из королевской свиты, и все четверо, подозревая недобрый умысел, пустились отыскивать принца.

Вскоре они нашли его на конном рынке. Принц стоял, прислонясь к повозке, и со всех сторон высматривал пажа, которого ждал с лошадьми. Появление нежданных гостей привело принца в бешенство и отчаяние, кажется, он был бы в состоянии драться с ними насмерть, если бы имел при себе оружие. Офицеры подошли к нему и с должным почтением спросили, что заставило его высочество так рано подняться с постели и нарядиться в такое странное платье? Он отвечал им коротко и грубо. Рохов между тем ему заметил, что король изволил уже проснуться и через полчаса намерен продолжать свой путь; почему покорнейше просил принца возвратиться и поскорей надеть мундир, чтобы его величество не увидел его в этом костюме. Принц не соглашался. Он отвечал, что хочет прогуляться, подышать утренним воздухом; пусть они не беспокоятся – в назначенный час к отъезду он обязательно явится в приличном, соответствующем его положению платье.

Между тем прискакал паж с двумя лошадьми. Принц хотел проворно вскочить на одну из них, но офицеры не допустили этого. Он боролся с ними, как отчаянный, но сопротивление было напрасно; сила и большинство одолели. Его заставили возвратиться в сарай, лошадей отослали, пажа взяли под арест».

Поручик Кейт, как я уже писал, проявил расторопность и бежал в Англию, где Георг II не только дал ему убежище (в Ирландии), но и назначил ему жалованье.

Схватив сына за волосы, король таскал принца за волосы и бил палкой до тех пор, пока у того не пошла кровь из носа. «Никогда еще лицо бранденбургского принца не покрывалось такими знаками бесчестья!» – отчаянно кричал Фридрих. Если бы не вмешательство генерал-майора фон Мозеля, то отец в ярости нанизал бы сына на шпагу, словно куропатку.

Фридрих был схвачен и перевезен в Кюстринскую крепость, где был допрошен. Ему предъявили обвинение в государственной измене, а также в дезертирстве из армии. Король был полон решимости казнить сына, лишь вмешательство фрейлины королевы, графини Кама, спасло принца. Она бесстрашно спросила у короля, неужели он тоже хочет войти в историю, как детоубийца, подобно своему другу царю Петру Первому? Это несколько отрезвило короля. Но все равно наказание было жестоким.

Georg Lisiewski, портрет поручика Ганса Германа фон Катте

«…Фридрих был брошен в темницу… Однажды утром в камеру вошли гренадеры, взяли его под руки и, крепко держа, подвели к окну. В тюремном дворе он увидел плаху, горку песка и двух пасторов, между которыми стоял Катте в расстегнутой на груди рубашке… Фридрих бился и кричал, умоляя отменить приговор. Он обещал отказаться от трона, принять пожизненное заключение, отдать свою жизнь – все, что захочет король, только пощадите Катте!.. Как обычно, король-отец поминутно расписал этот день: как должна проходить экзекуция, сколько труп должен оставаться перед окном Фридриха («семь часов»), кто должен унести труп («почтенные бюргеры»). Согласно сценарию, место экзекуции Катте было выбрано так, чтобы его было хорошо видно из любой точки окна. Удара палача Фридрих не видел: за секунду до этого он упал в обморок. Весь следующий день он провел, рыдая у маленького окна, уставившись на тело, все еще лежавшее во дворе, на которое, вопреки приказанию короля, кто-то набросил черный плащ, запекшийся от крови…» [56] Gaines J. R . Evening in the Palace of Reason.