Максим Бельский - Неизвестный Фридрих Великий

Рассказы Вольтера, конечно, несут в себе немало интересной исторической информации, но воспринимать ее следует, отдавая себе отчет в том, что в конечном счете его мемуары – это лишь вопль обиженного человека, который считал себя великим, а столкнувшись с индивидом, который превосходил его во многом, вместо признания этого факта занялся очернительством… Король во всех делах старался быть профессионалом самой высшей квалификации. Фридрих II ведь был не только философом, не только великим полководцем и военным теоретиком, не только политическим и государственным деятелем, не только поэтом и ценителем искусства, но и крупным композитором и музыкантом! Известно, что в 1755 году король инкогнито поехал в Голландию в сопровождении всего двух человек, чтобы не привлекать к себе внимания. Так как король не любил богатых одежд и одевался просто, хозяйка богатого трактира, в котором он сделал остановку, долго не соглашалась принять от Фридриха II заказ, поскольку запрошенное им блюдо было очень дорогим. Хозяйка откровенно засомневалась в платежеспособности этого простолюдина. Тогда сопровождающие короля уверили ее, что перед ней стоит известный музыкант. Хозяйка потребовала доказательств. Фридрих II достал свою флейту, сыграл, и через несколько минут требуемое блюдо было подано. Денег за угощение растроганная музыкой хозяйка со своих гостей не взяла.

Концерт Фридриха Великого в Сан-Суси. Художник А. Менцель

Фридрих II основал королевскую оперу в Берлине, был музыкальным корреспондентом самого Иоганна Себастьяна Баха (!), о котором известно, что 7 мая 1747 года он посетил Потсдам и был принят с большим почетом самим королем, продемонстрировал Баху свои клавишные инструменты и даже импровизировал ему на клавире (Clavier). Иоганн Николаус Форкель в книге «О жизни, искусстве и произведениях Иоганна Себастьяна Баха» пишет, что затем Баху была показана новинка, пиано форте Зильбермана (ранняя разновидность фортепиано).

Концертная комната в Сан-Суси

У короля имелось несколько экземпляров этого музыкального инструмента. Бах, переходя из комнаты в комнату, импровизировал на них, а затем, желая удивить короля, попросил дать ему тему, чтобы тут же сочинить на нее фугу. Фридрих дал ему следующую тему (впоследствии названную королевской, или Thema Regium (лат.)):

Получив тему, Бах незамедлительно сочинил на нее трехголосный ричеркар (то есть фугу). Пораженный король попросил без подготовки сыграть шестиголосный ричеркар, однако Бах отказался это сделать, объяснив, что не всякая тема пригодна для столь сложной обработки. Бах изъявил готовность сымпровизировать такой ричеркар на собственную тему, что и сделал. Фридрих, который всегда высоко ценил талантливых людей, встал, обнял композитора и воскликнул: «Вы – гений навеки».

Бах исполняет свои произведения при дворе Фридриха.

Однако даже обласканный королем Бах, по-видимому, был раздосадован тем, что не смог удовлетворить желание Фридриха услышать шестиголосную импровизацию на его – королевскую тему и, вернувшись домой, в Лейпциг, засел за работу. Два месяца спустя Бах опубликовал цикл произведений на «Королевскую тему», который сейчас известен как «Музыкальное приношение». Бах озаглавил цикл так: « Regis Iussu Cantio Et Reliqua Canonica Arte Resoluta», то есть данная повелением короля тема и прочее, исполненное в каноническом роде, акростих, первые буквы которого образуют слово «ричеркар» (старинное название фуги). В окончательном виде «Музыкальное приношение» состоит из:

1. Двух ричеркаров, написанных на стольких нотоносцах, сколько в них голосов (шестиголосный ричеркар (фуга); трехголосный ричеркар (фуга)).

2. Девяти канонов.

3. Канонической фуги.

4. Четырехчастной трио-сонаты с участием флейты, на которой играл Фридрих.

В современном исполнении порядок следования пьес обычно таков: трехголосный ричеркар – 6 канонов – каноническая фуга – шестиголосный ричеркар – 2 канона – трио-соната – канон.

Не только Бах произвел впечатление на короля, но и наоборот. В оригинале некоторые каноны из «Музыкального приношения» представлены не более чем короткой одноголосной мелодией размером в несколько тактов, сопровождаемой более или менее загадочной фразой на латыни. Эти части произведения иногда называют загадочными канонами. Исполнитель должен разгадать загадку, правильно проинтерпретировав мелодию с надписью как многоголосное произведение. Один из этих загадочных канонов, „in augmentationem” (то есть с увеличением длительности нот), подписан „Notulis crescentibus crescat Fortuna Regis” («пусть удача короля увеличится, как эти ноты»). Модулирующий канон, заканчивающийся на тон выше, чем он начинался, надписан „Ascendenteque Modulatione ascendat Gloria Regis” («И пусть слава короля растет по мере того, как восходит модуляция»). То есть великий композитор не только посвятил свое произведение королю Фридриху, но и благословил его таким оригинальным способом.

При дворе Фридриха II жил и творил сын Баха Карл Филипп Иммануил. Сам король еще при жизни слыл виртуозным флейтистом и серьезным композитором! В детстве и юности он занимался игрой 4–5 раз ежедневно и 3–4 раза каждый день в последующие годы. Это малоизвестно, но Фридрих II являлся автором многих музыкальных произведений: четырех концертов для флейты, девяти арий, более 120 сонат для флейты. Достаточно послушать tuj flute sonata XI (D-minor), чтобы оценить его талант.

Иоганн Фридрих Райхардт [78] Johann Friedrich Reichardt)1752–1814) – немецкий композитор и писатель о музыке, придворный капельмейстер в Берлине. Издавал журнал „Musicalisches Wochenblatt” (позже „Musikalische Monatschrift”), перепечатанный под заглавием „Studien für Tonkünstler und Musikfreunde”. писал о музыкальном таланте короля: «Королевская виртуозность была наиболее впечатляющей в его игре адажио. Он создал собственный стиль на основе творчества величайших певцов и инструменталистов своего времени, особенно Бенды. Без сомнения, он сильно чувствует все, что играет. Его чувствительные нюансы – особенно его акценты и маленькие мелодические украшения – свидетельствуют о тонкой, чувствительной музыкальной натуре. Его адажио было плавно текущей, полной, приглушенной, часто взволнованной песней, очевидно, что его прекрасная игра родилась из его души. Он играл адажио с таким внутренним чувством, с таким благородством, взволнованной простотой и искренностью, что публика редко слушала его без слез».