Валерий Сысоев - Групповая гонка. Записки генерала КГБ

Аркадий Николаевич сам был классным методистом и учил нас, а порой и заставлял, идти своим путем, но не пытаться подменять тренера. Тогда в стране вообще было немало по-настоящему великих личностей в области организации. Например, Вениамин Леонтьевич Батаен. Человек-глыба. Легенда велосипедного спорта, заслуженный мастер спорта. Всевозможные связи и рычаги влияния у него, как у спрута, простирались по всей стране.

Такими же глыбами были главный тренер «Динамо» по велосипедному спорту Всеволод Павлович Макаренко, Владимир Архипович Прошин, который возглавлял велосипедный спорт в Вооруженных силах, главный тренер сборной профсоюзов Александр Иванович Симаков, глава омского велосипедного центра Леонид Иванович Живодеров. Это были люди такого профессионального уровня, закваски и закалки, что разговаривать с ними с позиции начальника было просто самоубийством.

В самом Спорткомитете в том же управлении сводного планирования сидели люди, чья роль на первый взгляд была не бог весть какой заметной, но это были мастодонты управления, потрясающие знатоки технологии спорта, его методик. Мне почему-то запомнилось, как Александр Сергеевич Чикин, который занимался в нашем отделе статистикой и постоянно заполнял цифрами какие-то амбарные книги, увидел, как я написал в каком-то документе «велоспорт», одернул меня:

– Запомни, молодой человек, велоспорт – это извращение. Ты же сам велосипедист? Значит, обязан писать в документах правильно: велосипедный спорт.

Вроде бы мелочь, а таким путем прививалась любовь к четкости, грамотной речи, грамотному письму, уважению к собственной профессии. И таких примеров было много.

Велосипедный спорт в нашей стране был в те времена в большом фаворе. Достаточно было хотя бы однажды приехать в Тулу и посмотреть, как проходят чемпионаты СССР. Тула была, пожалуй, единственным в стране городом, где на трибунах можно было увидеть старушек совсем преклонного возраста, но не с семечками или вязанием, а с секундомерами. У нас в то время был такой судья Всесоюзной категории – Василий Никитич Евдокимов, с лысой, как биллиардный шар головой. Однажды он судил спринт и в чем-то серьезно ошибся. Так вот эти старушки немедленно сочинили частушки и начинали распевать их во весь голос, как только Евдокимов появлялся на стадионе:

Главсудья наш – экстра-класс:

Василь Никитич Фантомас!

Такое количество зрителей, какое собиралось в дни заездов на Большой приз Тулы на трибунах, я видел в своей жизни только один раз – во Франции.

Наиболее сложно, как ни странно, у меня складывались отношения с Александром Кузнецовым из Питера. По характеру, несмотря на молодость, он всегда был очень себе на уме, и иногда это становилось просто невыносимым. Помню, мы проводили гонку на 23-м километре Минского шоссе, Кузнецов тогда только начинал карьеру – работал на базе питерского «Локомотива» и тренировал Галину Цареву, ставшую впоследствии его женой. Не помню уже темы разговора, но помню, что Александр Анатольевич стал как-то безапелляционно навязывать нам свое мнение, не считаясь ни с кем вокруг, чем довел всех до белого каления. Я взял с обочины оставленную кем-то лопату, отвел Кузнецова в сторонку и сказал:

– Сейчас вот этой самой лопатой я выкопаю здесь яму и тебя в ней закопаю, понял?

Как ни странно с того самого дня отношения между нами пошли на лад. Дружим до сих пор, я с удовольствием бываю у Кузнецова в гостях.

Правда, характер у Александра Анатольевича остался прежним. Когда к руководству российской федерацией велоспорта пришел Игорь Макаров, его отношения с Кузнецовым тоже начались с грандиозного конфликта. Мне стоило немалых сил объяснить тогда Игорю, что тренера такого класса нужно воспринимать таким, как он есть. Потому что главная задача у него в жизни одна – работать на отечественный велоспорт. Ничто другое его просто не интересует.

Кузнецова в ранние годы его тренерской карьеры не всегда принимала тренерская велосипедная плеяда – слишком был колюч и не упускал случая сообщить коллегам о том, что все они неправильно, а главное – недостаточно работают. Главным оппонентом Кузнецова был недавно ушедший из жизни Владимир Петров из тогдашнего Куйбышева – глава армейского велосипедного центра. Петров никак не мог своими спортсменами обыграть кузнецовских и постоянно бурчал: «У него что-то не так. Что-то он наверняка химичит в своей Военно-медицинской академии». А ведь сам был великим!

При этом Петров прекрасно знал, да и не только он, что спортсменов Кузнецова ни разу в жизни ни в чем не уличили. Просто он работал по уникальной методике, подразумевавшей очень большой объем работы прежде всего. И умение убедить.

Многие кузнецовские спортсмены просто не выдерживали подобных нагрузок, уходили. Зато те, кто оставался, становились великими.

Но я забегаю вперед.

Когда Павлов пришел в Спорткомитет, он привел с собой большой отряд из ЦК комсомола. Там было немало бывших известных спортсменов, например, гимнаст Юра Титов – олимпийский чемпион Мельбурна в командном первенстве. Павлову каким-то непостижимым образом удавалось находить очень профессиональный баланс: он с первого взгляда видел в людях их потенциал и давал им возможность его реализовать, пусть даже путем проб и ошибок. При этом на «хозяйственные» должности Сергей Павлович брал людей из других сфер и тоже почти никогда не ошибался с выбором. Это было удивительно: когда тебя вот так внезапно политически «опустили», как считалось по тем временам, и бросили из ЦК на спорт.

Интересно, что когда много лет спустя точно так же – партийным решением высшего руководства страны на должность председателя Спорткомитета пришел Марат Грамов, он, говорят, выйдя из кабинета Юрия Андропова, от которого узнал о назначении, в сердцах бросил: «Знать бы еще, кто порекомендовал направить меня разгребать это дерьмо?»

Павлов же нашел в спорте себя. Причем – стремительно.

Величайшей его заслугой стало, на мой взгляд, то, что он сумел из абсолютной «местечковости» спорта, своего рода символом которой был застиранный тренировочный костюм с вытянутыми коленками и ракеткой под мышкой, сделать социальное явление, достойное той страны и того общества, в котором мы жили. В спорт пришли представители мира искусств, литературы, космонавтики. В нем появились Александра Пахмутова, Николай Добронравов, Элина Быстрицкая, Алексей Леонов, Юрий Гагарин. Именно Павлов выстроил эту горизонталь, дал понять обществу, что спорт – это не просто голы, очки и секунды.

Нам, работникам спорта того периода, Сергей Павлович дал понять, что мы такие же ценные для страны люди, как представители любой другой отрасли, любой другой профессии. Иначе говоря, он окружил спортивную профессию множеством сопутствующих «платформ», оперся на них – и лифт пошел вверх.