Илларион Толконюк - Раны заживают медленно. Записки штабного офицера

Да, думалось, война приближается и будет она нелегкой – на то и война!

Для меня, как и для большинства, а может быть, и всех моих товарищей по академии, было почти несомненным – это красной нитью проходило во всей нашей учебе и прививалось в политическом воспитании, – что мы будем воевать только на чужой территории, что мы в ответ на нападение перейдем в наступление и будем наступать вплоть до полного разгрома врага. Оборона может иметь место только как вынужденное, временное явление, когда наступление или невозможно, или нецелесообразно в то или иное время, на том или ином направлении. Победа может быть достигнута только решительным наступлением, завершаемым уничтожением или пленением живой силы противника.

«Мы чужой земли не хотим, но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому», – вспоминался оптимистический тезис. И все же снова и снова вставали во весь рост вопросы: когда же грянет война, как это произойдет, как она сложится, сколько времени будет продолжаться? Что ожидает самого меня? Сомнений же в нашей победе не возникало: таких мыслей нельзя было допустить. И их не было.

Я снова воспроизводил в памяти речь И.В. Сталина, готовясь к ее пересказу в штабе округа.

Мои нестройные рассуждения в пути не были признаком ни отчаяния, ни робости, ни уныния перед лицом надвигающихся великих событий. Наоборот, настроение было приподнятым. Для профессионального военного это даже интересно и захватывающе – применить на практике свои знания, выполнить долг перед Родиной, свершить воинский подвиг, отдав дань своей военной профессии сполна. Это, как мне представлялось, возможно только на войне. И все же войны не хотелось.

Страна восстановила, наладила и подняла народное хозяйство, установила порядок. Люди стали жить хорошо, трудятся с радостью, духовно развиваются и довольны своим положением, жизнью, результатами труда. А война, безусловно, затормозит на какое-то время наши великие стройки, отвлечет от мирного труда много людей, поглотит массу материальных средств, вызовет человеческие жертвы и разрушения, наплодит сирот и оставит вдов. Не хотелось, чтобы люди снова стали жить хуже. Даже небольшая война с Финляндией заметно повлияла на положение в стране, нарушила в известной мере нормальный ход жизни, вызвала трудности. Это я знал. Война же с Германией – совсем другое. Это вступление нашей страны во Вторую мировую войну со всеми вытекающими последствиями, академически рассуждал я, стараясь мысленно представить эти последствия. Конечно, я не мог даже приблизительно нарисовать себе картину напряжения, жертв и страданий, разрухи и разорения, которые потом принесла нашему народу и каждому из нас эта гигантская бойня.

Поезд был радиофицирован, и, погружаясь в раздумье, я старался не пропустить ни одной передачи последних известий: динамик в купе держал все время включенным. И вот по радио передали сообщение о назначении товарища Сталина председателем Совета народных комиссаров. Из зачитанного диктором указа Президиума Верховного Совета СССР от 6 мая 1941 года следовало, что генеральный секретарь ЦК нашей партии И.В. Сталин становится отныне одновременно и главой правительства. Этот факт говорил о многом и был логичным в создававшейся обстановке. Теперь вся исполнительная власть в государстве и в партии сосредоточивалась в одних руках. На случай войны такой акт необходим. Значит, Сталин возьмет на себя непосредственное руководство вооруженными силами, а если начнется война, то и ее ведением. Давно минули те времена, когда для ведения войны правительство назначало главнокомандующего и поручало ему ведение военных действий, целиком полагаясь на его волю и способности, но ограничивая его власть, если она выходила за рамки театра военных действий. Теперь это невозможно. Вся полнота власти в современной войне должна быть сосредоточена в одних руках, предоставляя возможность без всяких прений и борьбы мнений объединить усилия государства и направить их на достижение победы. Олицетворять такую власть должен один человек. Вот таким человеком и будет у нас И.В. Сталин, с гордостью констатировал я. Именно ему, с его железной волей, мудростью, революционным опытом и непоколебимым авторитетом в народе и армии, должна принадлежать эта великая роль. «Счастье наше, что у нас есть Сталин – верный продолжатель дела великого Ленина», – проплывала в памяти многократно слышанная фраза.

Как уже упоминалось выше, я не верил в легкую и быструю победу над фашистской Германией, стоявшей в авангарде мирового империализма. Это неверие не было случайным и не вытекало из досужих умствований, тому были веские причины.

По службе мне приходилось вплотную сталкиваться с мобилизационной работой и с оперативным планом округа, и я хорошо знал, что нам еще многое надо было сделать по повышению боевой способности и боеготовности войск и штабов.

Развертывание дивизий и специальных частей до штатов военного времени предусматривалось за счет призыва из запаса большого количества личного состава, обученность которого была далеко не достаточной, на обучение и сколачивание соединений и частей требовалось немалое время. Планировалось изъятие из народного хозяйства автомобилей, тракторов, конского состава. Имевшегося на складах округа вооружения с трудом хватало для мобилизационного развертывания войск первой очереди. Подавляющее большинство солдат должно было вооружаться винтовками и карабинами. Автоматов и зенитных средств почти не было. Кавалерийские дивизии округа, кроме одной, расформировывались, и их личный состав обращался на укомплектование формировавшихся танковых и механизированных войск. Кавалеристов предстояло переучивать на танкистов. Не хватало танков, автомобилей, особенно специальных. Основная часть артиллерии, кроме тяжелой, оставалась на конной тяге. Новые самолеты только начали поступать в авиационные части небольшими партиями. Шло переучивание летчиков…

В памяти было свежо, что в академии мы изучали принятую в Красной армии организацию войск и построение наступления и обороны; много времени уделялось встречному бою. В основу был положен действовавший тогда новый Полевой устав, в целом, как потом подтвердилось, правильно отражавший требования современного боя. Некоторые параграфы устава требовалось знать наизусть. Помнились и преподанные нам новые принципы построения активной обороны, изложенные в небольшой красной книжке. Этот сугубо секретный труд содержал выступление перед высшим командным составом наркома обороны Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Одним из вариантов боевого порядка войск в обороне предусматривалось, что в первом эшелоне должна находиться одна треть сил и средств, а две трети в глубине. Таким построением достигалась глубина обороны и ее активность; силы второго эшелона могли использоваться как для занятия позиций в глубине на направлении главного удара противника, так и для нанесения контрударов или контратак, что соответствовало требованиям, обеспечивающим устойчивость обороны.