Владимир Вассерман - По следам литераторов. Кое-что за Одессу

Осенью 1918-го Алексей Толстой устраивает в Одессе театральные «вечера чтения» – «среды». Идея сделать «среды» закрытыми и ограничить вход заставляет «всю Одессу» ломиться на эти встречи в «Литературно-Артистическом Обществе». Иван Бунин становится организатором создания первого «толстого» литературного журнала Одессы «Объединение». В Театре «Урания» с успехом проходят литературные чтения тех же Бунина, и Толстого, но и «революционного» Багрицкого, а «Дом кружка артистов» становится одним из центров культурной жизни Одессы 1918–1919-го годов.

С октября 1918-го по март 1919-го на возрождённой кинофабрике «Мирограф» снято 11 художественных фильмов. В четырёх из них снялась звезда немого кино Вера Холодная. Тогда же несколько полнометражных картин выпустила кинофабрика «Мизрах» (на иврите – «восток»). В «красной» Одессе апреля – августа 1919-го преимущественно снимались агитфильмы Одесской кинофабрикой Всеукраинского фотокиноуправления. Три художественные фильмы сняты в Одессе в эпоху деникинцев (август 1919 – февраль 1920): этот период живописно проиллюстрировал Никита Сергеевич Михалков в фильме «Раба любви».

В Одессе тех лет созданы Союз театральных деятелей, Школа сценического искусства, Свободная мастерская пластических искусств. Порадовали любителей музыки программные в Одесской филармонии сезона 1918-го года концерты Рейнгольда Эрнеста Морицевича Глиэра, а театралов – гастроли труппы Московского художественного театра в 1919-м.

Но «окно возможностей» закрывается фантастически быстро.

Комиссар просвещения Одессы Евгений Николаевич Щепкин [123]приказывает реорганизовать театры «по типу театров Советской России» и ликвидировать «мещанский» театр, журнал «Пролетарская культура» призывает сформировать театр «нового типа», занимающийся большевистской пропагандой и агитацией, а все местные театры превратить в «орудие социалистической культуры». Так начинается монополия на всё – в том числе в области культуры.

В жизни Ивана Алексеевича Бунина было много мрачных периодов. Возможно, на описание некоторых из них просто не хватило сил [124]. На описание Одессы с июня 1918 по 6-е февраля 1920-го хватило. «Окаянные дни» – дневник трагический, страстный и пристрастный, захватывающий, как взгляд в бездну. Писался он на Княжеской, № 27 в квартире художника Евгения Иосифовича Буковецкого, где Бунину было выделено две комнаты. Там Бунина посещал Валентин Петрович Катаев, находившийся тогда под его большим влиянием. Встречи Катаев описал в одном из своих исповедальных произведений «поздней прозы» – «Трава забвения».

Опыт жизни при большевиках (апрель – август 1919-го) подсказывает Ивану Алексеевичу единственно верное для него решение. Бунины уплывают в Константинополь, чтобы никогда больше не вернуться на родину. Возможно, именно оценка происходящего, столь выразительно названная «Окаянные дни» привела к беспрецедентному явлению. Немолодой писатель, столь успешный в предреволюционной России, с традиционными для него сложностями личной жизни, находящийся в стеснённых материальных обстоятельствах и в другой языковой среде, создаёт в эмиграции лучшие свои произведения. Его друг Александр Иванович Куприн не смог, «красный граф» Алексей Николаевич Толстой – тоже. Вертинский – сложно сказать: что-то было очень хорошо, но «подпитывалось» ностальгией по Родине.

А Бунин смог. И – что отметил в Нобелевской речи – первым из изгнанников получил эту премию. Потом, заметим, это повторилось с Иосифом Александровичем Бродским.

Одессу Бунин не забывал никогда. В рассказе «Галя Ганская» (цикл «Тёмные аллеи») предстаёт незабываемая для него прелесть нашего города, дом Либмана на углу Дерибасовской и Преображенской с кофейней на первом этаже. Героиня рассказа встречается с художником, в чьей внешности узнаём черты весьма ценимого Буниным (и жившего в Париже в одном с Буниным доме) представителя «Южнорусской школы» Петра Александровича Нилуса. «Мне почему-то вспомнилась одесская весна, – сказал моряк, – ты, как одессит, знаешь всю её совершенно особенную прелесть: это смешение уже горячего солнца и морской ещё зимней свежести, яркого неба и весенних морских облаков. И в такие дни весенняя женская нарядность на Дерибасовской»…

Рассказ создавался в годы Второй мировой войны. Бунин очень гордился, что – при всей своей ненависти к большевикам – не стал сотрудничать с нацистами. Более того, согласно недавно обнародованным сведениям [125], на вилле «Жаннет» в Грасе он с женой прятали по меньшей мере трёх евреев.

Когда Одесса была освобождена от фашистов, Бунин записал в дневнике: «Радуюсь»…

Мы тоже радуемся, что получили возможность рассказать о последнем классике дореволюционной русской литературы, столь многими событиями столь разнообразно связанном с нашей родной Одессой.

Переименование улицы Розы Люксембург в улицу Бунина усилило топонимическую связность одесских улиц: параллельно улице Бунина идёт улица Жуковского [126]. Мы уже упоминали об их родстве. Если бы отец Жуковского дал бы ему свою фамилию, то у нас были бы улицы Василия Бунина и Ивана Бунина. «Но случилось то, что случилось» – как традиционно амбивалентно (мы не боимся этого слова) высказался в ночь с 19-го на 21-е августа 1991-го года тогдашний председатель Верховного совета УССР (а незадолго до того – секретарь по идеологии ЦК компартии Украины) Леонид Макарович Кравчук.

Мы идем один квартал по Александровскому проспекту к улице Жуковского. Справа по ходу движения дом № 4 по Александровскому проспекту. До революции в нём был магазин готового платья братьев Славиных – отца и дяди писателя Льва Ицковича Славина [127]. Как точно сказано в диалоге Лапидуса и Корейко (в связи с бегством Берлаги в сумасшедший дом) [128]:

– Да и родители не в порядке и сам он, между нами говоря, имел аптеку. Кто же мог знать, что будет революция? Люди устраивались, как могли, кто имел аптеку, а кто даже фабрику. Я лично не вижу в этом ничего плохого. Кто мог знать?

– Надо было знать, – холодно сказал Корейко.

– Вот я и говорю, – быстро подхватил Лапидус, – таким не место в советском учреждении.

На углу мы поворачиваем налево и идём уже по Жуковского в сторону уменьшения номеров. По дороге на нечётной стороне на самом углу здание Первой гимназии с мемориальной доской её основательнице Аллы Петровны Быстриной. Будучи «подкреплённой» мужем – заведующим отделом образования областного комитета КПСС, Алла Петровна собрала в школе № 119 лучший педагогический коллектив Одессы. Это дало возможность со временем преобразовать школу в Первую гимназию – символичное и точное название. Самые популярные её выпускники – Леонид Григорьевич Барац и Ростислав Валерьевич Хаит. Поскольку они не только актёры, но и сценаристы, их творчество тоже можно рассматривать «по линии» литературной Одессы. Они, безусловно, достойные продолжатели нашей юмористической традиции. Но о современниках писать не будем – оставим это будущим поколениям.