Михаил Дементьев - Сестры Гончаровы. Которая из трех

Как мы видим из письма Пушкина, в 1833 году Дмитрий Николаевич на свое предложение получил отказ. Однако это не обескуражило его, и в течение последующих двух лет он продолжает настойчиво добиваться руки Надежды Чернышевой, а также, может быть, и солидного приданого, которое должны были дать Чернышевы за младшей сестрой. Дмитрий Николаевич поручил матери действовать через Муравьевых и Кругликовых; письма Натальи Ивановны за эти годы пестрят сообщениями о ходе этого дела. Но самое интересное то, что из ее письма к сыну от 23 октября 1834 года впервые мы узнаем, что и Пушкин во время своего второго приезда в Ярополец посетил дворец Чернышевых и чуть ли не принимал участие в этом сватовстве:

«…Я еще тебе не сообщала о приезде Пушкина ко мне, потому что он приехал уже после моего последнего письма, которое я тебе послала. Он пробыл у меня один день, я очень ему обязана за внимание».

В конце письма Наталья Ивановна пишет:

«При проезде Пушкина через Ярополец, мы с ним вместе были у Чернышевых, все с тем же добрым намерением продвинуть твое дело, но не решились ничего сказать по этому поводу».

Намерения Натальи Ивановны совершенно ясны: она надеялась, что родство Гончаровых с прославленным поэтом повлияет на решение «молодой особы», и, может быть, даже просила Пушкина быть сватом, от чего он, надо полагать, уклонился.

В конце концов, в 1835 году на второе предложение Гончарова последовал решительный отказ, и Дмитрий Николаевич отступил. Через год он женился на княжне Назаровой.

За 1834 год в архиве обнаружено только два письма Натальи Николаевны к Д. Н. Гончарову. Это объясняется, вероятно, тем, что Наталья Николаевна с детьми провела все лето у брата на Полотняном Заводе и вернулась в Петербург только поздней осенью.

Мы должны хотя бы коротко остановиться на некоторых обстоятельствах жизни Пушкиных в 1834 году, необходимых для характеристики писем Натальи Николаевны в последующие годы. В этих же целях нельзя пройти мимо и очень важного для ее биографии письма Натальи Ивановны к Пушкину, а также писем поэта к жене за время их четырехмесячной разлуки.

В течение всего лета 1834 года Пушкину предстояла напряженная работа: он готовил к изданию «Историю Пугачева», работал в архивах. Кроме того, ему пришлось хлопотать по залогу отцовского имения. Безрассудное хозяйничанье Сергея Львовича, всецело доверившегося управляющему, обворовывавшему его и разорявшему крестьян, привело к тому, что имение должны были описать за долги. Пушкину, в надежде спасти родителей от полного разорения, пришлось взять управление имением на себя. Но ничего, кроме неприятностей, это ему не принесло.

В начале мая Пушкин узнал, что письма его к жене перлюстрируются полицией и одно из них дошло до царя. Вмешательство III Отделения в его переписку с женой глубоко возмутило поэта, он долго не мог успокоиться. Возможно, это обстоятельство, а также тяжелое материальное положение, усугубившееся тем, что на плечи Пушкина легла забота об имении родителей, привели его к мысли о необходимости уехать надолго в деревню, чтобы на свободе заняться литературной работой.

25 июня Пушкин подал царю 4748через Бенкендорфа 49прошение об отставке, мотивируя ее семейными делами и невозможностью постоянно жить в Петербурге. Ответ не замедлил последовать: царь никого не хочет удерживать на службе против воли; отставка, если он желает, будет ему дана, но без права пользоваться архивами. Это значило бы для Пушкина прервать начатую большую работу по истории Петра. Жуковский стал уговаривать поэта отказаться от этого намерения, и под давлением старшего друга Пушкин скрепя сердце взял свое прошение обратно. 22 июля он записал в дневнике:

«Прошедший месяц был бурен. Чуть было не поссорился я со двором – но все перемололось. – Однако это мне не пройдет» 50.

Таким образом, Пушкину не удалось вырваться из Петербурга. Нехватка денег все чаще и чаще давала о себе знать. Об этом свидетельствуют и письма его жены в последующие годы.

В течение всего этого лета Пушкин вел деятельную переписку с женой: всего он отправил ей за их четырехмесячную разлуку 25 писем; вероятно, столько же получил и от нее. Из этих писем мы видим, что он делился с ней всем, что волновало и занимало его. Приведем несколько выдержек из писем этого периода, так как они характеризуют не только отношение поэта к жене, но и отношение Натальи Николаевны к Пушкину.

«…Хлопоты по имению меня бесят; с твоего позволения, надобно будет кажется выдти мне в отставку… Ты молода, но ты уже мать семейства, и я уверен, что тебе не труднее будет исполнить долг доброй матери, как исполняешь ты долг честной и доброй жены» (около 29 мая 1834 года).

«…Дай Бог тебя мне увидеть здоровою, детей целых и живых! да плюнуть на Петербург, да подать в отставку, да удрать в Болдино, да жить барином!» (18 мая 1834 года).

«…Милый мой ангел! Я было написал тебе письмо на четырех страницах, но оно вышло такое горькое и мрачное, что я его тебе не послал, а пишу другое. У меня решительно сплин. Скучно жить без тебя и не сметь даже писать тебе все, что придет на сердце. Ты говоришь о Болдине. Хорошо бы туда засесть, да мудрено. Об этом успеем еще поговорить» (8 июня 1834 года).

«…Я крепко думаю об отставке. Должно подумать о судьбе наших детей. Имение отца, как я в том удостоверился, расстроено до невозможности и только строгой экономией может еще поправиться. Я могу иметь большие суммы, но мы много и проживаем. Умри я сегодня, что с Вами будет? мало утешения в том, что меня похоронят в полосатом кафтане, и еще на тесном Петербургском кладбище, а не в церкви на просторе как прилично порядочному человеку. Ты баба умная и добрая. Ты понимаешь необходимость; дай сделаться мне богатым – а там, пожалуй, и кутить можем в свою голову» (28 июня 1834 года).

Разлука с женой и детьми была тяжела Пушкину. Не раз в течение этого лета порывался он уехать в деревню.

«Меня в Петербурге останавливает одно: залог имения Нижегородского, я даже и Пугачева намерен препоручить Яковлеву 51, да и дернуть к тебе, мой ангел, на Полотняный Завод. Туда бы от жизни удрал, улизнул!» (27 июня 1834 года).

«… Не еду к тебе по делам, ибо и печатаю Пугачева, и закладываю имения, и вожусь и хлопочу – а письмо твое меня огорчило, а между тем и порадовало; если ты поплакала, не получив от меня письма, стало быть ты меня еще любишь, женка. За что целую тебе ручки и ножки. Кабы ты видела, как я стал прилежен, как читаю корректуру, как тороплю Яковлева! Только бы в августе быть у тебя» (11 июля 1834 года).

В конце июля Пушкин закончил корректуру и 4 августа подал прошение об отпуске на три месяца в Нижегородскую и Калужскую губернии. Перед отъездом, вероятно ввиду предполагавшегося переезда сестер Натальи Николаевны в Петербург, Пушкин сменил квартиру на большую. Он снял целый этаж в доме Баташева по Гагаринской набережной у Прачечного моста.