Михаил Дементьев - Сестры Гончаровы. Которая из трех

Однако вернемся к Наталье Николаевне. В Москве ее встретили сестры и Дмитрий Николаевич, приехавшие с Полотняного Завода. Пасхальные праздники они провели все вместе в никитском доме. Наталья Ивановна не приехала в Москву, очевидно, не желая встречаться со старшими дочерьми, с которыми была в ссоре.

Пушкин писал жене еще 28 апреля 1834 года:

«Что делать с матерью? Коли она сама к тебе приехать не хочет, поезжай к ней на неделю, на две, хоть это и лишние расходы и лишние хлопоты. Боюсь ужасно для тебя семейственных сцен. Помяни господи царя Давида и всю кротость его!»

По-видимому, числа 7–8 мая Наталья Николаевна с детьми выехала к матери в Ярополец. Опасения Пушкина относительно «семейственных сцен» оказались, однако, напрасными. Радость свидания с дочерью после трехлетней разлуки и с внуками очень тепло выражена Натальей Ивановной в письме к Пушкину от 14 мая 1834 года:

«Прежде чем ответить на ваше письмо, мой дорогой Александр Сергеевич, я начну с того, что поблагодарю вас от всего сердца за ту радость, которую вы мне доставили, отпустив ко мне вашу жену с детьми; из-за тех чувств, которые она ко мне питает, встреча со мной, после трех лет разлуки, не могла не взволновать ее. Однако, она не испытала никакого недомогания; по-видимому, она вполне здорова, и я твердо надеюсь, что во время ее пребывания у меня я не дам ей никакого повода к огорчениям; единственно, о чем я жалею в настоящую минуту, – это о том, что она предполагает так недолга погостить у меня. Впрочем, раз вы так уговорились между собой, я конечно не могу этому противиться.

Я тронута доверием, которое вы мне высказываете в вашем письме, и, принимая во внимание любовь, которую я питаю к Натали, и которую вы к ней питаете, вы оказываете мне это доверие не напрасно, я надеюсь оправдывать его до конца моих дней.

Дети ваши прелестны и начинают привыкать ко мне, хотя вначале Маша прикрикивала на бабушку. Вы пишете, что рассчитываете осенью ко мне приехать; мне будет чрезвычайно приятно соединить всех вас в домашнем кругу.

Хотя Натали, по-видимому, чувствует себя хорошо у меня, однако легко заметить ту пустоту, которую ваше отсутствие в ней вызывает. До свиданья, от глубины души желаю вам ненарушимого счастья. Верьте, я навсегда ваш друг» [14] Выделено нами. – И. О. и М. Д. .

До сих пор это письмо почему-то не привлекало должного внимания в пушкиноведении. А между тем, оно очень важно прежде всего для характеристики отношения Натальи Николаевны к Пушкину, а также и самой Натальи Ивановны к зятю. Надо сказать, что к этому времени отношения Пушкина и Натальи Ивановны изменились к лучшему. Как женщина неглупая, она, очевидно, поняла все благородство и бескорыстие души своего зятя, а поэт, отзывчивый на все доброе, не замедлил откликнуться. Судя по письму Натальи Ивановны к Пушкину, Наталья Николаевна рассказывала матери о своей семейной жизни, об отношении к ней мужа, о том, что она с ним счастлива. «…От глубины души желаю вам ненарушимого счастья. Верьте, я навсегда ваш друг» – эти слова в устах Натальи Ивановны говорят о многом. Тон письма Натальи Ивановны, искренний и сердечный, является отражением письма Пушкина к ней и тех разговоров, которые вели мать и дочь после трехлетней разлуки.

К этому письму Наталья Николаевна сделала приписку. Это единственные строки, известные нам, адресованные ею мужу:

«С трудом я решилась написать тебе, так как мне нечего сказать тебе и все свои новости я сообщила тебе с оказией, бывшей на этих днях. Маминька сама едва не отложила свое письмо до следующей почты, но побоялась, что ты будешь несколько беспокоиться, оставаясь некоторое время без известий от нас; это заставило ее побороть сон и усталость, которые одолевают и ее и меня, так как мы целый день были на воздухе.

Из письма Маминьки ты увидишь, что мы все чувствуем себя очень хорошо, оттого я ничего не пишу тебе на этот счет; кончаю письмо, нежно тебя целуя, я намереваюсь написать тебе побольше при первой возможности.

Итак, прощай, будь здоров и не забывай нас.

Понедельник 14 мая 1834. Ярополец».

Приписка Натальи Николаевны – всего несколько строк – не дает нам возможности судить о ее письмах к мужу вообще. Отметим, что написана она по-французски, но если к брату Дмитрию она почти всегда пишет, употребляя обычно принятое и в отношении родственников французское «vous» (вы), то здесь мы видим, что мужу она и по-французски писала «ты». А надо сказать, что французское «ты» носит оттенок значительно более интимный, чем русское. Несомненно, что некоторая сдержанность тона объясняется тем, что это была приписка к письму матери, очевидно сделанная по ее настоянию, и Наталья Николаевна, зная, что эти строки будут прочтены матерью, не чувствовала себя свободной в выражении своих чувств.

Как долго пробыла Наталья Николаевна у матери, точно сказать трудно, по-видимому, недели две; Пушкин адресовал ей туда четыре письма: 5, 12, 16 и 18 мая.

4 июня Наталья Ивановна писала Дмитрию Николаевичу:

«Дорогой Дмитрий, я должна несколько перед тобой извиниться, что не была так точна как обычно бываю отвечая на твои письма. Краткое пребывание у меня Таши, во время которого я была постоянно с ней, – тому единственная причина. Она должна была передать тебе все поручения, которые я ей дала для тебя».

Все лето Наталья Николаевна с детьми провела на Полотняном Заводе. В конце августа приехал туда к семье и Пушкин. По-видимому, он выехал из Петербурга 16 или 17 августа и, почти не останавливаясь в Москве, числа 21–22 прибыл на Завод. Вместе со своей семьей и Гончаровыми Пушкин отпраздновал на Заводе день именин Натальи Николаевны. Наталье Ивановне он отправил поздравительное письмо.

«Около (не позднее) 25 августа 1834 г.

Полотняный Завод.

Милостливая государыня матушка Наталья Ивановна!

Как я жалею, что на пути моем из Петербурга не заехал я в Ярополец; я бы имел и счастье с Вами свидеться и сократил бы несколькью верстами дорогу, и миновал бы Москву, которую не очень люблю и в которой провел несколько лишних часов. Теперь я в Заводах, где нашел всех моих, кроме Саши, здоровых, – я оставляю их еще на несколько недель и еду по делам отца в его нижегородскую деревню, а жену отправляю к Вам, куда и сам явлюсь как можно скорее. Жена хандрит, что не с Вами проведет день Ваших общих имянин; как быть! и мне жаль, да делать нечего. Покаместь, поздравляю Вас со днем 26 августа; и сердечно благодарю вас за 27-ое 5253. Жена моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед богом. В Петербурге видался я часто с братом Ив. Ник., а Серг. Ник. и жил у меня почти до моего отъезда. Он теперь в хлопотах обзаведения. Оба, слава богу, здоровы.