Максим Траньков - Две стороны одной медали

Питер – родина фигурного катания, считалось, что там была лучшая школа: тренеры Мишин, Москвина, все чемпионы были питерские. Бережная – Сихарулидзе, Казакова – Дмитриев, Шишкова – Наумов – фамилия на фамилии, имя на имени. Еще и Тотьмянина уехала. После нее сбежал еще один одиночник Андрей Грязев, к Мишину. Это был скандал: всех бросил и уехал. Но попасть в Питер было пределом мечтаний. И он не ошибся – стал чемпионом мира среди юниоров, выступал на чемпионатах Европы и мира. Этого бы он не смог достичь, оставаясь в Перми.

Мы к этому времени уже очень хорошо катались, ездили на чемпионаты, неплохо выступали на этапах Кубка России, как раз соревновались с питерской парой Рассказова – Моргунцов, которые тренировались у Игоря Борисовича Москвина. Это была хорошая пара, кандидаты в сборную. Где-то они нас обыгрывали, где-то мы их. Мы знали, что Игорю Борисовичу нравилось, как мы катались, он дал понять, что хотел бы нас видеть у себя. Каким-то образом об этом узнала мама партнерши, она очень близко общалась с мамой Тани Тотьмяниной, Натальей Васильевной, – видимо, та закинула удочку, и он дал добро. Тетя Маша, мама Ксюши, пришла к нам поговорить, что есть вариант поехать в Питер к Москвину. Мы, конечно, обрадовались – такой шанс!

– Ты сможешь вот так бросить Тюкова? – спросил отец.

– Не знаю.

– Надо все делать порядочно, мы должны поговорить с ним сначала. Убегать нельзя, я думаю, он поймет, но даже если не поймет – ты все равно поедешь, но не тайно. Мы должны ему сказать. Он столько тебя вел, он тобой занимался, он в тебя верил.

Тюков расстроился, но отпустил, понимая, что возможностей в Питере у нас явно будет больше.

НИКОГДА НЕ СТОИТ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ ЗА СПИНОЙ, НЕЛЬЗЯ ПРЕДАВАТЬ, ТОЛЬКО ЧЕСТНО ИДТИ ВПЕРЕД.

Я пришел на каток счастливый, как никогда, и тут же увидел тетю Машу – маму Ксении.

– Тюков нас отпускает! – с улыбкой сказал я ей, пока Ксюша переодевалась. – Мы с ним поговорили, и он все понял…

И вдруг понимаю, что пока я это говорил, тетя Маша бледнеет, у нее меняется выражение лица. Я удивился, ведь все же хорошо, но значения не придал столь странной реакции, мало ли что случилось, да и тренироваться надо было.

А потом наступило 12 апреля. Я навсегда запомнил эту дату – День космонавтики и день рождения Ксюши. Помню, я пришел на каток, это было воскресенье – день тренировки, принес подарок, а ее нет. Опять же я сначала не придал этому значения: ну, может, день рождения, опаздывает… хотя очень странно.

В общем, Ксюша на тренировку так и не пришла. Оказалось, что она сбежала в Питер, хотя нас отпустили и так. И почему-то уехала одна. Она не поговорила ни со мной, ни с тренером, ничего не объяснила, даже записки не оставила. Решила все сделать сама, не оглядываясь ни на кого.

Как потом выяснилось, мой тренер Валерий Николаевич позвонил Москвину, сказал, что его пара собирается к нему ехать, но тот отказался – подготовка к Олимпиаде 2002 года, и он не понимал, как совместить нас с работой со своими парами. Так что Ксюша, может быть, зная эту ситуацию, поехала к другому тренеру, Наталье Евгеньевне Павловой, и, что самое обидное для нее, та Ксюшу не взяла. Я остался один, без партнерши, несмотря на то, что у нас хорошо все шло, несмотря на возможность выступать на международных соревнованиях. Мы выступали на первенстве России, попали в резерв сборной и должны были в следующем сезоне ехать во Францию, на юниорский этап. Все это осталось лишь мечтами.

Ксюша вернулась в Пермь, забросила катание, да ее, как сбежавшую, и не подпускали к катку, а я начал искать новую партнершу.

Эта история меня многому научила. Никогда не стоит что-то делать за спиной, нельзя предавать, только честно идти вперед.

Примерно в то время, как я остался один, своего партнера переросла Ира Богомолова – она каталась во второй маленькой парочке, когда-то отобранной нашим тренером, тоже была одной из «ранних», кто встал в пару. Вариантом для нас обоих было начать кататься вдвоем – без особых надежд на победы или чей бы то ни было спортивный интерес к нам, просто чтобы мы хотя бы не теряли форму. Мы должны были подтягивать друг друга, пока нам искали пару. Естественно, у нас не было выбора, и мы согласились.

Ира была спортсменкой до мозга костей, этим ее качеством мы подходили друг другу – мы оба хотели побеждать. В результате выиграли на итоговых соревнованиях в Перми. Нонсенс: пара, в которую никто не верил, которая каталась вместе лишь для того, чтобы не растерять навык, – обыграла тех, на кого делали ставки. Самое смешное, что мы катали чьи-то старые программы, потому что нам никто не ставил своих, в костюмах с чужого плеча.

Проигравшая сторона была очень недовольна, оскорблена в своих лучших чувствах. Мы же произвели впечатление. И, как это уже стало традицией, реальность снова опустила меня с небес на землю – Ире нашли нового партнера из Екатеринбурга, а я опять оставался один. Наступило лето, и что делать дальше – совершенно неясно. Именно в это время нас с отцом позвала к себе в гости Валентина Федоровна Тюкова. Мы с родителями зашли в квартиру моих тренеров, а там тетя Маша. Оказалось, что Ксюша очень хотела продолжать кататься, она бредила льдом до такой степени, что даже видела сны, как снова катается. Впрочем, на Тюкова это не произвело ни малейшего впечатления, на все разговоры о ее возвращении он отвечал, что не собирается снова тренировать ее. Для меня же это был шанс вернуться на лед с партнершей, с которой у нас все получалось.

– Подумай, она предала тебя уже один раз, – говорил мне Тюков. – Человек, предавший один раз, сделает это снова. Даже не сомневайся!

Я же решил дать ей еще один шанс, но с условием. Дело в том, что Ксюша училась в одной из лучших школ, где были либо блатные, либо очень умные. Она была из вторых – шла на золотую медаль, изучала французский язык, много времени занималась. Это было хорошо, но мешало тренировкам.

– Если Ксюша возвращается и я даю ей еще один шанс, – сказал я, – то она должна быть на катке больше времени. Она учится в первую смену и после этого сразу идет на каток. Без всяких факультативных занятий. Так согласны?

И Ксюша, и ее мама были согласны.

Начался сезон. Мы заняли первое место на первых же соревнованиях, обыграв мою теперь уже бывшую партнершу Иру. Но одновременно с сезоном начался учебный год, и Ксюша стала опаздывать и даже прогуливать тренировки. Я напомнил о ее обещании – у нас были грандиозные планы, надо было попадать в сборную, – начал давить, когда она продолжила опаздывать. И… это привело нас к тому, что мы расстались второй раз: Ксюша выбрала учебу, а не фигурное катание. Тюков был прав.

Совершенно идиотская детская ситуация. В ответ на мои обвинения в пропуске тренировок Ксюша говорила, что ее мама считает школу важнее, а я, все еще будучи обиженным за побег, к которому уж точно приложила руку ее мать, просто ляпнул глупую фразу, что «такой матери и врагу не пожелаешь». Глупость, которую мне не простили. Ксюша заплакала, ушла с катка, бросив через плечо, что никому не позволит так говорить о своей матери, и больше не вернулась. За нашей болтовней тогда пристально наблюдал Тюков, обычно любые беседы он пресекал, а тут нет. Посмотрел, как она ушла, подозвал меня к себе.