Джилл Додд - Валюта любви. Отважное путешествие к счастью, уверенности и гармонии

Вскоре после этого меня приглашают в ролик национальной рекламы для бренда Sprite, где работаю вместе с группой других молодых, подтянутых актеров со свежими лицами. Одна девушка очень похожа на меня.

Я выкладываю ей свою дилемму по поводу сексуальных просмотров Мириам, и она предлагает мне попробовать обратиться в ее агентство – Wilhelmina, недавно открывшее филиал на Западном побережье. Модели Wilhelmina в Нью-Йорке представляют некоторые известные имена – от Патти Хансен и Джии Каранджи до Шон Кейси и Джулии Фостер.

Надеюсь когда-нибудь поработать в Нью-Йорке, и поскольку там есть офис агентства Wilhelmina, то легко смогла бы туда отправиться. Мне до смерти хочется сниматься у знаменитых нью-йоркских фотографов вместе с известными моделями, которые были на пике популярности в то время, такими как Ким Алексис, Кэрол Альт, Келли Эмберг, Эсме Маршалл, Беверли Джонсон, Дженис Дикинсон, Иман, Кристи Бринкли, Биттен Кнудсен, Тара Шеннон и Брук Шилдс.

На следующий день отправляюсь в агентство, и они в офисе подписывают со мной контракт. Порнографические просмотры исчезают, и я выступаю моделью только для легальных клиентов моды: газеты California Apparel News, журнала Women's Wear Daily, компаний по производству купальных костюмов, каталогов универмагов, газетных рекламных объявлений, телевизионных роликов, а также участвую в роли модели в ток-шоу.

Меня даже приглашают на гламурные голливудские вечеринки. Больше всего люблю дискотеки на роликах на катке «Флипперс» в Западном Голливуде. В нашей группе Патти Хансен вместе с Робином Уильямсом, который, полагаю, встречается с моим агентом Молли. Телешоу Mork & Mindy (с Робином Уильямсом и Пэм Добер в главных ролях) – это хит того времени, и даже у Пэм Добер подписан контракт с агентством Wilhelmina. Нужно признаться, что нахожусь под впечатлением от встречи со звездами.

Несколько месяцев спустя Жеральд Мари, глава Paris Planning, родственного агентства Wilhelmina, приезжает в США для рекрутирования моделей, и я прохожу кастинг. Мой план – отправиться в Париж, чтобы поработать с Vogue Paris, Elle France и любым другим топ-журналом, конечно, я одета в творения парижской моды – Paris Couture, а затем вернуться в Нью-Йорк и работать вместе с моими любимыми моделями.

Вот таков был план.

В наряде от Kenzo для книги Люсиль Хорнак Fashion-2001, 1980 год

Март 1980 года, Париж

Прошло всего несколько недель с момента моего прибытия в Париж. Много дней по утрам я направляюсь прямо в агентство, если только Пеппер не предоставила мне накануне список просмотров или меня не забронировали для работы. До сих пор мне достаются не те заказы, о которых мечтала, но мне нужно трудиться и надеяться, что даже на нестоящей работе смогу завязать полезные связи и двигаться вверх по скользкой и крутой лестнице модельной карьеры.

Входя в агентство, мгновенно ощущаю в комнате импульс напряжения. Что-то здесь не так.

Вместо лихорадочного жужжания и криков воцарилась гробовая тишина. Настроение мрачное. Пеппер отрывает взгляд от стойки и жестом подзывает меня. Когда я приближаюсь, она шепчет: «Вилли умерла».

– Что? Как? – Не могу в это поверить. Вильгельмине было всего сорок, и она была движущей силой агентства. Как она могла умереть?

– Рак легких. Позвоню тебе позже, – тихо говорит Пеппер.

Спускаюсь по лестнице и направляюсь к Нотр-Дам. Великолепные витражи ярко сияют в огромном тусклом пространстве. Молитвы священников отражаются от известняковых стен и эхом разносятся по всему собору. Я зажигаю свечу и встаю на колени.

Вспоминаю свою единственную встречу с Вилли и не могу избавиться от вида ее костлявых пальцев и пепельной кожи. Я не знала о ее болезни, но она действительно выглядела неважно. Интересно, как сейчас она отнеслась бы к модной индустрии? Рада ли она, что большую часть своей жизни отдала работе в моде? Стоила ли игра свеч? Не знаю, есть ли Бог и слышит ли он меня, но прошу его помочь мне добиться успеха в Париже.

Смотрю на мерцающие свечи и красивые витражи и думаю: здесь нет никого, кто по-настоящему меня знает, даже Скарлетт не в счет. Я на другой половине земного шара, вдали от всех родных и друзей. У меня дома у каждого члена семьи есть мнение о том, кем я должна быть, но здесь никто не имеет ни малейшего представления обо мне. У меня нет контактов со сверстниками. Кажется, измени я свою личность, никто бы даже не заметил. Во мне бушует лихорадка свободы. Я возбуждена. В моем теле легкость. Мое сердце расширяется. Я могу быть грубой. Могу быть своенравной. А может, мне пора начать спать с кем попало или курить. И обязательно начать ругаться. Возможности безграничны.

Я покидаю собор и по дороге в отель покупаю пачку сигар ручной скрутки. Расслабляясь на провисающем гостиничном матрасе, зажигаю сигару и размышляю над своими вариантами с порочной улыбкой.

Скарлетт и я в отеле Andrea, Париж, 1980 год

Мы со Скарлетт радостно забираем в агентстве наши первые чеки за работу, но, открыв конверты, обе ошарашены. Суммы оказались намного меньше, чем мы ожидали. Сразу же идем на нижний этаж к женщине-бухгалтеру, чтобы выяснить, в чем дело. Мы с трудом понимаем миниатюрную парижанку, которая с невинным видом на ломаном английском говорит что-то вроде: «Ну, вы должны нам за гостиницу и билет на самолет».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Система скоростного общественного транспорта, обслуживающая Париж и его пригороды. – Здесь и далее примеч. пер.

На рынке: сырный ряд.

Особняк принадлежит Хефнеру, шефу-редактору журнала Playboy.

Тетрациклиновое окрашивание зубов («тетрациклиновые зубы») – это изменение окраски цвета зубов в результате приема антибиотика. – Примеч. ред .