Даша Пахтусова - Можно всё

Весь следующий день я гуляла по Сан-Франциско.

Днем мне позвонил Роб. Он узнал, что я живу по каучсерфингу, и предложил местечко получше, отдав свой пентхаус в самом, на хрен, центре города. Это был маленький домик, собственноручно построенный им на крыше здания. Все стены представляли собой одно большое окно. Внутри были диванчик, кровать, маленький душ с туалетом, проигрыватель для винила и две гитары. Мечта. За свою доброту Роб предложил такую расплату: через месяц я должна была прислать ему из Москвы видео, где играю выученную песню Эди Седжвик. Меня такая цена устроила. Он отдал мне ключ, и я отправилась изучать город. На улице проходило несколько демонстраций, которые утверждали, что здания Всемирного торгового центра были взорваны правительством. Черные танцуют чечетку, толпа аплодирует, голые раскрашенные девушки пропагандируют мир… Неподалеку от них стоял афроамериканец в кепке и держал в руках картонный плакат на палке с надписью «JESUS CHRIST LOVES YOU». Мы улыбнулись друг другу, и я пошла дальше. На перекрестке сидели два музыканта. Тот, что с рыжей копной волос, Джереми, играл на маленькой гитаре и пел. На его шее крепилось железное приспособление, удерживающее губную гармошку. Второй, Патрик, был помельче, с усами и в очках, он сидел на коробке, в которую отбивал ритм ногами, а в руках у него была доска для стирки, по которой он водил пальцами. На пальцах были закреплены железки, которые создавали звук. Я встала как вкопанная, завороженная их приспособлениями, мы подружились. По счастливому случаю в тот вечер у них был концерт, на который меня и пригласили. Я чуть не сломала ноги, пока поднялась на три холма вверх!

Ребята были фееричны! В час ночи они сделали перерыв, и мы все вместе ушли за угол бара. Пианист вытащил коробочку для лекарств с понедельным названием ячеек и достал большой кулек травки из «пятницы». Парни пустили трубку с травой по кругу. Я с трудом понимала, о чем они все говорят, но одно поняла точно: я нравилась Джереми.

Бар назывался «Boom Boom Room». Если будешь в Сан-Фране, советую – там плохой музыки не бывает. В дверях меня остановил охранник и отказался пускать в бар без паспорта, как бы я ни молила. Американцы неприступны, когда речь идет о предъявлении ID. Возвращаться домой по холмам Сан-Франциско – так себе удовольствие. Карта на телефоне может показать, что идти 10 минут, а на самом деле путь займет полчаса. Я злобно ответила, что вернусь и ткну ему в лицо датой своего рождения, чтоб ему, мол, было стыдно. В качестве извинения он пообещал мне коктейль за свой счет. Спустя час с «Малибу Санрайз» в руке я нашла единственный свободный стульчик у барной стойки и уставилась на Джереми. Под громкие аплодисменты и посвистывания он сказал в микрофон:

«Следующая песня посвящается одной особенной русской девушке!»

И они заиграли песню «Битлз», начало которой ни с чем не перепутаешь…

Никогда раньше красивые мальчики не посвящали мне песен со сцены. Ребята были фееричны! В час ночи они сделали перерыв, и мы все вместе ушли за угол бара. Парни пустили трубку с травой по кругу. Я с трудом понимала, о чем они все говорят, но одно поняла точно: я нравилась Джереми. Он не спускал с меня глаз. История о том, что я только что пересекла в одиночку Штаты, привела его в дикий восторг. Музыканты всегда влюбляются в мой образ жизни. Какими бы свободными они ни были, их путешествия ограничиваются турне по самым крупным городам. Да и в тех городах у них не бывает возможности действительно узнать место и раствориться в нем. Они привязаны к плотному графику и остальным музыкантам. Моя свобода манила их как что-то, о чем они всегда мечтали, к чему всегда стремились, но чего почему-то не получили.

Всю молодость я буду крутиться вокруг музыкантов. При этом я никогда не буду помышлять всерьез с ними встречаться. Не нужно было даже пробовать, чтобы понять, что жизнь девушки музыканта (не дай бог еще и солиста, а только с солистами я всегда и крутилась) – сущий ад, состоящий из самопожертвования, ревности и бедности. У первой хипарки на Руси, певицы и переводчицы Керуака, есть отличная песня на этот счет под названием «Кто дружит с музыкантами – знает толк». И действительно, когда с ними дружишь, это всегда бесплатный вход, секс, наркотики и рок-н-ролл. А вот для тех, кто хотел с ними встречаться, в той же песне есть отличные слова:

Не знаю, как ребята играли после такого количества травы, потому что меня убило напрочь. После шоу мы с Джереми пошли ко мне. Поймите меня правильно, спать одной в этом пентхаусе очень холодно.

– Так куда нам идти?

– Вперед, навстречу звездам! – выкрикнула я, заплетаясь в собственных ногах.

– Навстречу звездам?

– Навстречу звездам! Увидишь звезды, значит, мы пришли.

Как можно догадаться, если в одну сторону ты поднимаешься по крутым холмам, на обратном пути должен быть шикарный вид сверху. На улице был час ночи, и все дороги были пусты. Мы шли змейкой, накуренные в хлам, постоянно натыкаясь друг на друга. Выйдя на пустой перекресток с наилучшим видом на весь ночной Сан-Франциско, мы стали танцевать вальс с закрытыми глазами. Джереми был в пиджаке, а я в платье, и мне казалось, что в тот момент луна замерла над нами, просто чтобы порадоваться вместе с нами всей этой красоте.

Дальше я использую прием стандартной книги о любви, где, как только у главных героев что-то наметилось и они легли в постель, следующая глава начинается с «Белла проснулась от того, что солнце светило ей в лицо», и ты думаешь, что с твоей книгой что-то не так, листая туда-обратно в надежде, что эти странички склеились… Итак, я проснулась от того, что солнце светило мне в глаза. Ну и это неудивительно, собственно, когда все стены из стекла.

Это был самый чудный и романтичный день, какой просто мог быть. В лучах утреннего солнца Джереми сыграл мне еще пару песенок, мы вышли из дома, купили кофе и бублики и пошли завтракать на лавочку рядом с мостом. Я кормила птичек хлебом и грелась под солнцем, делая вид, что все пучком и что никуда я не улетаю завтра утром.

– Ты мне нравишься.

– А?

– Тебе нет дела до денег. И делаешь, и говоришь, что хочешь. Взяла, села в самолет и прилетела. Бросила дом.

– Для меня дом – это друзья. Я давно перестала привязываться к местам. Люди – вот пункт назначения. К ним я вернусь. До страны мне нет дела. На страну мне насрать.

– Как в моей любимой песенке. Home is whenever I’m with you.

Мы несколько часов гуляли вдоль набережной по Марин-стрит, держась за руки. Я испытывала чувство подлинной свободы вперемешку с простым девчачьим счастьем – идти за руку с мальчиком, от которого по коже мурашки.