Мик Уолл - Metallica. Экстремальная биография группы

Когда осенью 1980 года был выпущен одноименный дебютный альбом Iron Maiden, он сразу подскочил на четвертую строчку чартов Великобритании. В результате импортные копии начали наводнять США до их официального релиза, состоявшегося позже в тот же год. На Западном побережье одним из первых покупателей был Ларс Ульрих. Как он мне сказал: «Я еженедельно получал по подписке Sounds, а также посылки от Bullet Records [независимого лейбла, специализирующегося на Новой волне]». Новая волна британского хеви-метала «просто дала новый виток, показала другую сторону традиционной патлатой рок-музыки. Я был подростком-фанатом Deep Purple из Дании, который думал, что лучше ничего быть не может, а потом, знаешь, внезапно с головой ушел в эту Новую волну, и это странно прозвучит, но она изменила мою жизнь». Единственная загвоздка: «Мне было совершенно не с кем об этом поговорить. И от этого мне было постоянно неловко, когда я прилетел в Лос-Анджелес». Зачисленный в старшую школу Backbay в Ньюпорт-Бич, он был иностранцем со смешным акцентом и странными вкусами в одежде и музыке. «Там было буквально пятьсот ребят в розовых шортах Lacoste и один парень в футболке Saxon, и это был я. Я не хотел, чтобы меня били. Я был не таким, скорее просто одиночкой. И еще я был аутсайдером – занимался своими делами, жил в своем мире и не особо был связан с теми, кто учился со мной в школе или в Ньюпорт-Бич», где он теперь жил со своей семьей. Новая волна была «хеви-металом, который играли с панковским настроем», – он настаивал. «Моя душа была в Англии с Iron Maiden, Def Leppard и Diamond Head, в то время как я сидел здесь на этой бесплодной музыкальной пустоши Южной Калифорнии, которую бомбардировали REO Speedwagon и Styx. Мне присылали музыкальный мерч из Англии. Я ходил по школе в футболке Saxon, и люди смотрели на меня, как будто я прилетел с Марса». Он пытался влиться в местную «сцену», как он говорил, ходил на Y&T в клуб Starwood в Голливуде перед своим семнадцатилетием, но единственные друзья, которых он нашел и которые знали, что означали его футболки с надписями Motorhead или Maiden, были те, с кем он обменивался кассетами.

В конце концов, Ларс установил контакт с единомышленниками в лице двух более взрослых фанатов рока из Woodlands Hills по имени Джон Корнаренс и Брайн Слэгель. «Джон был большим поклонником UFO, – говорит Слэгель, – и мы ходили на Майкла Шенкера [бывшего гитариста UFO], когда он играл в загородном клубе в Реседе. Это было, наверное, в декабре 1980 года. После шоу Джон был на стоянке и увидел парня в европейской футболке Saxon. «В Лос-Анджелесе кроме нас двоих вообще никто не знал про Saxon, не говоря уже об их европейской символике. Джон подбежал к нему и сказал: «Вау, где ты достал эту футболку?» Я посмотрел на дорогу; там стоял невысокий парень с длинными волосами в мятой футболке Saxon, – вспоминал позже Корнаренс, – я решил подойти. Ларс был очень взволнован, «потому что он думал, что один такой в ЛА. Мы начали говорить о Новой волне, и на следующий день или днем позже я был у него дома, на своего рода марафоне Новой волны». Вскоре к нашей маленькой немодной банде присоединились еще несколько единомышленников Новой волны в ЛА, таких как Боб Налбандян, Патрик Скотт и далее Рон Кинтана из Сан-Франциско и Кей Джи Доутон из Орегона, каждый из которых сделал небольшой, но важный вклад в раннее развитие Metallica. «Очевидно, это было так невинно», – улыбнулся Ларс, когда я подталкивал его к воспоминаниям в 2009 году. «В нас было столько энергии юности, мы были кучкой подростков, приехавших из разных концов, и нас объединило то, что мы все были отверженными, одиночками, нам было сложно втиснуться в рамки американского образа жизни, которому мы должны были соответствовать – в школе, в своих целях и мечтах и тому подобном дерьме, так ведь?» А еще все мы находили музыку, и все мы балдели от одних и тех же вещей, и это была та невероятная вещь, которую британская пресса своего рода [создала]. И это было круто. Все мы верили, что это в Британии творилась история. Отчасти потому, что Новая волна объединяла нас, и это было то, что происходило где-то далеко, и от этого становилось еще более будоражащим. Это нельзя было легко получить. Очень легко ввести себя в такое состояние ажиотажа. И Новая волна британского хеви-метала как раз сделала это со многими из нас».

« Мы просто думали, он был сумасшедшим европейским металлистом», – говорит Рон Кинтана, который был первым, кто познакомился с Ларсом в конце 1980 года. Однако Рон и его друзья из Golden Gate Park hilltop скоро «начнут уважать его знания о группах, о которых мы только читали или чаще всего только видели логотипы и подозревали, что они были хэви… а [Ларс] узнавал обо всем очень рано и был для нас экспертом по новым группам». Брайан Слэгель, который сейчас управляет успешным лейблом Metal Blade, открыл для себя Новую волну через кассеты, которые к нему впервые попали в старшей школе, когда он обменивался домашними пиратскими записями с растущей армией таких же друзей-фанатиков. В итоге «я торговал живыми записями [с людьми] по всему миру», – признается он сейчас. Один их тех, кому он регулярно продавал кассеты, был из Швеции, и он отправил ему живую запись концерта AC/DC, в конце которой вклеил какой-то материал «новой группы под названием Iron Maiden». «Это был The Soundhouse Tapes, вставка из трех дорожек в конце записи AC/DC. Я был такой: «О, вау! Это просто обалдеть! Что это?» Брайан начал выуживать информацию у своего шведского друга по переписке, который слышал о Новой волне британского хеви-метала; потом начал покупать выпуски Sounds, которые продавали в одном из местных музыкальных магазинов, чтобы узнать больше. Вскоре он накопил впечатляющие знания из вторых рук о нарождающейся британской сцене и начал делиться добычей со своими друзьями. Для начала «со мной, моим другом Джоном Корнаренсом и Ларсом» – вспоминает он. – Раз в неделю мы все отправлялись в независимые музыкальные магазины, которые продавали импортные копии неамериканского рока». «Было всего три или четыре магазина, и они иногда были в часе езды друг от друга [на машине]. Был Zed Records [на Лонг-Бич]. Moby Disc [в Шерман Окс] и еще один рядом с моим домом. Была еще парочка, но названия я уже не помню», включая «магазин в Costa Mesa, который был реально далеко. Мы все ехали на одной машине и должны были забирать Ларса, который жил на окраине [Ньюпорт-Бич], и нам надо было проехать весь город. Ларс был из Европы и знал вещи, о которых мы не знали, а у нас было то, чего у него не было. И так мы втроем стали хорошими друзьями просто из-за любви ко всей сцене Новой волны». Ларсу было шестнадцать; Брайану и Джону – восемнадцать. Но Ларс был тем, у кого было преимущество. «Он был маленьким сумасшедшим мальчишкой, с бескрайней энергией. Мы подъезжали к одному из музыкальных магазинов, и до того как я глушил двигатель, он успевал выпрыгнуть из машины и добежать до секции метала. Когда он что-то делал, отдавался этому на тысячу процентов». Ларс так глубоко погрузился в сцену Новой волны, «что захотел стать ее частью».