Дмитрий Герасимов - Рождение ценности. Очерк философии ценности

Первый тип возникает на основе неформализованного отождествления (или психологического неразличения) двух способностей, в силу объединения двух предметов (ценности и смысла) в один предмет – «идеал». Второй , напротив, возникает вследствие взаимного противопоставления ценности и смысла, т.е., по сути, такого же неформализованного или психологического их объединения в другой онтологической реальности, имя которой – абсурд . И идеал и абсурд в равной степени являются результатом смешения (или игнорирования) предметных различий ценности и смысла. Идеал – это смысл, предметно (!) направленный на переживание. Поэтому его можно было бы определить как прерванное переживание (анти-ценность), ценность, оторвавшуюся от способности к переживанию и противопоставленную ей. Абсурд, напротив, – это смысл, не осмысляемый, а «предметно» переживаемый! Поэтому абсурд можно было бы определить как разрушенный смысл (анти-смысл), смысл, выпавший из «контекста», оторвавшийся от способности к осмыслению или утративший связь с другим смыслом.

Первый тип деформаций, реализованный в идеале, представлен главным образом в античной греческой философии, в которой он был, во всяком случае, конституирующим, а следовательно, доминирующим. Второй оказался определяющим для другой традиции, сыгравшей не менее важную роль в формировании европейской культуры, как и философии, а именно – для библейской монотеистической традиции религиозного мышления (иудаизма, христианства, ислама).

Взаимная противоположность двух основных гносеологических типов деформаций <���вещно-предметных отношений> не отменяет возможных взаимопереходов между ними. Так, появление абсурда оказалось возможным в рамках античного идеализма – в тот момент, когда в нем произошел отказ от осмысления бытия в лице Сократа 21 21 Платон. Федон // Платон. Собрание сочинений. В 4-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1993. С. 58. . Сократ первым из греков переворачивает классическое учение о бытии и решительно полагает в основание самой способности к осмыслению (как «общему, а не частному знанию») божественное непостижимое, ничто, знание о котором не может возникнуть в результате исследования, а вырастает из одной лишь моральной (или «религиозной») потребности человека («я знаю, что ничего не знаю»). Хотя отдельные элементы отрицательной онтологии можно найти в учениях многих греческих философов (начиная с Пифагора и Гераклита) 22 22 Новейший философский словарь. Изд. 2-е, пер. и доп. Минск: Интерпрессервис, Книжный дом, 2003. , после Сократа синтез греческой философии с иудаизмом – со стороны первой – остается уже только делом времени. Не случайно, по словам Ф. Ницше, сама диалектика (первоначально – «как искусство вести беседу») именно у Сократа впервые обретает свою действительную ценностную форму – форму мести 23 23 Ницше Ф. Сумерки идолов, или как философствуют молотом // Ницше Ф. Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1990. С. 565. . По меткому замечанию В. В. Розанова, в «Сократе греки казнили человека, который разрушал их психический строй» 24 24 Розанов В. В. Место христианства в истории // Розанов В. В. Сочинения в 2 т. Том 1. Религия и культура. М.: Правда, 1990. С. 40. .

В отличие от деформаций, связанных с появлением идеала, гносеологические деформации, ведущие к появлению абсурда, выдвигают на первый план не идею единства бытия и мышления, бытия и ценности и т.д., а идею их взаимного противопоставления и отрицания. Как в античной философии переживание было всего лишь продолжением (или разновидностью) мышления, так здесь способность к осмыслению оказывается, по сути, продолжением (или разновидностью) «ценения» – точнее их неразличением в форме веры как «доверия» (М. Бубер). Подобно тому, как идеал становится результатом отделения смысла от человеческой способности к осмыслению, так и абсурд появляется в результате отделения ценности от человеческой способности ценить и взаимно противопоставляется с последней (требуя уже только веры, а не переживания).

С точки зрения Библии (учения о «Боге» 25 25 С точки зрения философии ценности, «Бог» в единственном числе, рассматриваемый как творец <���из ничего>, не является существом, к которому могут быть отнесены атрибуты божественности. И прежде всего потому, что вообще не является существом – такой «Бог» всего лишь отвлеченный (одномерный) философский принцип (взятый из головы). Даже если исходить из того, что он выражает собой некий особый – объединяющий – или очень важный философский (познавательный) принцип, все равно его написание должно браться в кавычки, чтобы не возникало никаких ассоциаций с тем содержанием, которое обычно вкладывает в данное понятие библейская традиция. С точки зрения философии ценности, обозначение «без кавычек» может подчеркивать божественный статус только действительных Богов – живых существ в бесконечном числе, принадлежащих миру и не являющихся потусторонними ему. Т.е. в том самом смысле, в каком иудео-христиане, напротив, отрицают статус божественности за языческими Богами, приписывая его целиком только своему «Богу». как Ничто мира), мышление не есть действительность («бытие»), как в греческой философии, а есть только знак, или образ, действительности, и при том образ, ограниченный средствами самого мышления. В согласии с отрицательной онтологией, любая мысль всегда есть только мысль о чем-то – интенция к действительности, противостояние. Точнее сказать, никакой иной действительности, кроме противостояния, интенции к действительности, не существует (в силу «ничтойности» самой действительности). Поэтому не смысл, а переживание абсурдности бытия становится условием существования в мире.

Иначе говоря, с точки зрения отрицательной (или перевернутой, инвертированной) онтологии, действительность мышления складывается из прерванного переживания – переживания собственной абсурдности <���одномерного (монистического)> мышления, фундируется его изнаночной, недоступной для него самого стороной (inside). Так это происходит в апологии абсурда А. Камю, в учении о бессознательном З. Фрейда, в утверждении Л. Витгенштейна о том, что мы следуем «языковым правилам» слепо, просто потому что таковы правила, и т. д.

Подобно тому, как ценность есть неопосредованное мыслью восприятие вещей и мира в целом, так же точно и смысл есть прежде всего неопосредованная переживанием мысль . Вот почему только в случае фактической и одновременной актуализации двух способностей человека – переживания и мышления – возможно предметное различение ценности и смысла , являющееся условием существования философии ценности как учения, априори рассматривающего действительность под углом зрения двух начал – сердца и разума.