Коллектив авторов - Артикль. №3 (35)

И была еще одна причина, почти невесомая, ничего не решающая, нелепая настолько, что король в ней даже самому себе не решался признаться: нестерпимо было представить, что молодой эмир, перед которым он похвалялся достоинствами и честью своих людей и который так восхищался «аль-Маликом Морри», сменил бы уважение на презрение.

Франки оставили небольшой гарнизон для защиты благоденствующего в гареме Шавара и покинули бессильный халифат.

Поистине, горе тем, чей правитель ценит собственную честь выше, нежели пользу государственную.

– И-э-а-о-у…

Звуки казались цветными шариками, сплетающимися в бусы. Они обматывались вокруг шеи, с каждым оборотом сдавливая все сильнее.

– И-э-а-о-у…

Удавка превратились в бумажную ленту с непонятными значками. Они проявлялись один за другим, словно военная шифровка, и вдруг обернулись кардиограммой. Зубцы всплывали и обрушивались вниз, увеличивая амплитуду.

– И-э-а-о-у.

И оборвались безмолвным штилем.

– Пять минут до эфира, – скомандовал усиленный динамиками голос откуда-то сверху. Движение пушистой кисточки по щеке прекратилось. Гример пожелал удачи и исчез прежде, чем Алекс открыла глаза.

Свет. Белый. Холодный. Слишком много, словно не в телестудии, а в операционной. Или в морге. Патологоанатом-ведущий сложил губы трубочкой, растянул, высунул язык.

– И-э-а-о-у.

Почему он смотрит на нее, делая все это? Словно ее нет.

Ниоткуда появилась ассистентка, положила на стол серебристую коробочку с логотипом «Be mine 1 1 Будь моим (англ.) », придуманным самой Алекс. Два треугольника – стилизованные буквы «В» и «М», но, по мнению Майка, они символизируют равенство. «Ты сделала то, что не смог ни один политик!» – эту фразу Алекс слышала от него каждый раз, когда пыталась отказаться от интервью. Она ведь не глава корпорации, а всего лишь квантовый физик. Лабораторная мышь. «Вот поэтому все и хотят тебя!» – парировал босс. Все – это пользователи. Покупатели. То есть, боги.

– Пожалуйста, мэм.

Ведущий с безразличным лицом протягивал раскрытую коробку. Два черных кольца на бархатном ложе почему-то напомнили нарисованные глаза. Алекс сняла одно с подставки и медленно надела на палец. Кольцо со щелчком сжалось, подстроившись под ее размер.

– Десять секунд до эфира, – сообщил голос свыше.

Как раз. Ведущий надел свое и уставился в мигающий огонек камеры.

– Семь. Шесть. Пять.

Студия теперь казалась мастерской художника. Сосредоточенный и отрешенный, маэстро готовился положить первый мазок на чистое полотно. Волосы, падающие на лоб, добавляли его профилю что-то мальчишеское. Он резко повернулся к ней, и прядка с малым опозданием прыгнула на чуть прищуренные глаза. Художник улыбнулся, слегка прикусив губу, кивнул и повернулся к камере ровно на счет «один».

– Здравствуйте, дорогие телезрители, в эфире программа «Как это было?» и я, ее ведущий Ричард Уайт.

Какое красивое имя, Ричард!

– Сегодня у нас в гостях человек, который без преувеличения перевернул мир. Точнее, перевернула! Встречайте – лауреат Нобелевской премии дама-командор Королевского Викторианского ордена изобретатель трансформера мисс Алекс Росс!

Раздались аплодисменты, хотя зрителей в студии не было. По своим предыдущим выступлениям Алекс знала, что запись хлопков включают, чтобы гости вовремя делали паузы и оживляли кадр. Улыбнувшись, она показала несуществующей публике руку с кольцом:

– Здравствуйте.

Тембр чуть глубже, согласные мягче – для него. Ричард смотрел на нее блестящими глазами. С гордостью, с обожанием, с интересом. Подарил ей полувздох-полунамек и снова вернулся к камере.

– Еще пять лет назад невозможно было и помыслить об управлении любовью. Признаемся, мы вообще не знали, что это такое. Физиологи говорили про дофамин и серотонин, химики – про двафенилэтиламин, психологи – про нервное расстройство. Но никто из них понятия не имел, что именно является триггером к выработке гормонов, отчего вдруг сдают нервы, и главное – почему невозможно запустить эти процессы по собственному желанию? Было невозможно. Пока аспирантка Хьюстонского университета не взялась за дело. Алекс, как вам в голову пришла идея трансформера?

Он опять смотрел на нее, инстинктивно покручивая кольцо. Волнуется.

– Вообще-то сначала такой идеи не было. Я просто изучала волны мозга, и наткнулась на новое излучение, индивидуальное для каждого человека. Сообразила, как его измерить, а уж потом попробовала устроить резонанс.

– Любовь – это резонанс, друзья! – воскликнул Ричард. – Раньше его устраивал наш мозг, когда хотел, с кем хотел и насколько хотел. Многие из нас могут подтвердить, что это происходило в самых неподходящих ситуациях, с неподходящими людьми и на совершенно неподходящие сроки. Вы еще помните муки неразделенной любви? Я вот помню. Знаю, трудно поверить…

Он сделал страдающее лицо, и сразу же грохнули аплодисменты. Прекрасный актер. Но Алекс все равно хотелось сделать какой-нибудь утешающий жест, погладить по спине или хотя бы взять за руку.

– … думали, Алекс?

Ну вот, она пропустила вопрос. Надо сосредоточиться.

– Ценю вашу скромность, мисс Росс, но наши зрители, – Ричард махнул в пустоту рукой, – желают знать, о чем вы думали, конструируя первый трансформер? Вы хотели сделать миллионы людей счастливыми?

Если бы! Она хотела научного руководителя. А он ее – нет.

– Да.

– И вы это сделали!

На мониторе сбоку включился ролик, который Алекс знала наизусть: женщина в кругу подруг режет торт с кремовой цифрой «40», очкарик подпирает стенку на дискотеке, беременная девушка ждет перед телефоном, и самый нелепый эпизод, как муж возвращается из командировки…

Ричард подлил воды в ее стакан.

– Если вы не против, Алекс, я спрошу о самом ярком личном опыте с трансформером.

Перед глазами тут же возник этот опыт, пыхтящий на атласных простынях. Он не хотел расставаться со статуэткой «Оскара» всю ночь. Ей это казалось забавным. Какой ужас!

– Тогда мне придется соврать вам, Ричард.

Он понимающе улыбнулся, качнул вихром.

– О родителях можно?

– Окей.

Реклама заканчивалась – очкарик говорил невесте «Будь моей». Ричард блестящим взглядом оглядел темную студию.

– Be mine. Два волшебных слова. Но действительно ли они означают вечную любовь, или это всего лишь временная влюбленность?

Алекс посмотрела «зрителям в глаза», краешки губ дернулись, пауза длилась ровно столько, чтобы зритель успел засомневаться. Один из трюков Майка.

– Любовь будет вечной, если зарядить аккумулятор.

Ричард захохотал одновременно с овацией. Его смех был приятным – недолгий и искренний. Или нет?