Екатерина Останина - Криминальные кланы

У них есть общая касса, и народ научился договариваться с преступниками. Многие высокопоставленные служащие покрывают существование таких братств, покровительствуя им… Невозможно добиться от городских полицейских, чтобы они патрулировали улицы, невозможно найти свидетелей преступлений, совершаемых средь бела дня…»

Наконец в 1875 году впервые в мире прозвучало само слово «мафия», которое впоследствии стало частым на страницах газетных полос. И это слово произнес заместитель префекта Палермо Сораньи. «Мафия… эта огромная организация, – предупреждал он министра внутренних дел Италии, – распространилась на весь социальный организм и, действуя как методами запугивания, так и покровительства, может заменить собой публичную власть… Во всяком случае, она обладает во сто крат большей силой, нежели правительство и закон».

С тех пор многие исследователи пытались расшифровать слово «мафия». Некоторые находят его истоки в глубоком Средневековье, XIII столетии. В это время сицилийцы, поднявшиеся на войну против оккупации острова Францией, подняли на щит лозунг «Morte alla Francia, Italia anela», то есть «Смерть всей Франции, вздохни, Италия». Если внимательно посмотреть на это предложение, то из начальных букв слов как раз сложится слово «мафия».

Если же обратиться к словарю сицилийского диалекта Трайны, то в нем это слово расшифровывается более приземленно. Этот термин имеет тосканское происхождение, где существует слово «maffia», и означает оно «нищета». Впрочем, Трайна не считает подобное значение унизительным. Вовсе нет. Человек мафии по определению невероятно самоуверен и надменен, поскольку принадлежит к племени отверженных. Что же касается нищеты, то, конечно, он нищий, потому что велик, исключительно потому что силен, отважен и тверд духом.

С Трайной соглашается также крупный специалист по народным традициям Сицилии Джузеппе Питри: «Мафия – это сосредоточенность на самом себе, чрезмерное полагание на собственную силу – первого и последнего арбитра в любом деле, в любом конфликте, материальном или идейном: отсюда – нетерпимость по отношению к чужому превосходству, а еще более – к чужому высокомерию. Мафиози хочет, чтобы его уважали, и почти всегда сам уважает других. Если он оскорблен, то не полагается на закон, на правосудие, но самолично его вершит; когда же ему для этого недостает силы, он действует с помощью других людей, которые чувствуют так же, как и он». Таким образом, типичный мафиози – это воплощение свободолюбия, а потому он привык занимать горделивое положение по отношению к стремящимся его унизить сильным мира сего, особенно если так называемые сильные мира сего сами слабы и зависимы, а закон бессилен.

Однако это мнение специалистов, хотя и авторитетных.

А как же идентифицируют себя сами члены мафии? Они именуют свою организацию «Общество чести». Что касается американских мафиози, то их обычно называют «Коза Ностра», или «Наше дело». В любом случае эти люди считают себя воплощением мужества и достоинства, гордости и чести и специфической элитой.

Сицилийцы полагают, что, возможно, впервые организация, подобная мафии, возникла у них в XIII столетии, в гонимой секте сторонников Франциска Паолийского. Этим сектантам приходилось днем скрываться в пещерах. Практически весь день у них занимали молитвы; ночью же они совершали вылазки, чтобы творить правосудие, защищая бедных от произвола богатых.

Вступить в мафию, во всяком случае раньше, было непросто. Каждый новичок в обязательном порядке проходил процесс инициации. Основными словами клятвы являлись готовность нового члена отдать все силы на защиту семьи (причем до сих пор на Сицилии возжелать жену ближнего своего полагается одним из самых страшных грехов, искуплением которому служит лишь смерть), сирот и вдов, а также беспрекословно подчиняться вышестоящим инстанциям. Однако при всем этом членом организации способен стать исключительно такой человек, который уже успел зарекомендовать себя в качестве хладнокровного убийцы, и в этом состоит секрет того, почему юные преступники в любой стране часто совершают преступления, на первый взгляд ничем не мотивированные. Они обязаны зарекомендовать себя с лучшей стороны, и это непреложный закон.

Вступить в мафию считалось честью; во всяком случае статус человека в глазах окружающих стремительно вырастал. Узнать мафиози было всегда легко хотя бы по манере одеваться и специфическому поведению и разговору. Так, на Сицилии члены мафии носили яркие шейные платки, вели себя грубо и развязно; в России братву тоже узнать несложно по кожаным курткам специфического покроя, серебряным или золотым цепям и т. д.

При всем этом большинство членов мафии – люди глубоко религиозные. Религия непременно присутствует, к примеру, в обряде инициации сицилийца, правда в необычно трансформированном облике. Так, новичок должен уколоть себе палец и дождаться, пока несколько капель крови упадут на бумажную иконку. После этого бумажка поджигается, а человек тем временем перекладывает ее из одной руки в другую, произнося формулу: «Моя плоть пусть сгорит, как эта святая икона, если я не сохраню верности своей клятве».

Что ж, эти люди так понимают религию, таков их менталитет: ведь распяли же героя рассказа Хорхе Луиса Борхеса, студента, пытавшегося объяснить Евангелие неграмотным индейцам. Просто именно так они восприняли текст Священного Писания, в соответствии со своими многовековыми воззрениями уверовали и принесли жертву. Так что их понимание библейского текста абсолютно логично.

Чтобы понять суть ритуалов сицилийцев, достаточно взглянуть хотя бы на некоторые сентенции, включенные в обряды различного рода. В них причудливо перемешались народные верования, религиозность и сознание аристократов. Вот небольшой диалог из обряда инициации:

«– Окажите мне честь, мудрый товарищ, скажите, как Вы узнали общество? – Было прекрасное утро субботы и светила звезда. Когда я шел, то увидел сад с розами и другими цветами и посреди сада стояла звезда. Меня встретил ангел и спросил: “Чего Вы ищете?” – “Я странствую в поисках садика с розами и другими цветами, где крестят отроков – каморристов и юношей чести”. – “Если Вы ищете этот сад, то входите”. И так я вошел».

А вот диалог, происходящий при избрании члена мафии на более высокую должность:

«– Окажите мне честь, мудрый товарищ, я разговариваю с вами. Можете ли Вы ответить, что представляет собой Незримое общество?

– Высокочтимый мудрый товарищ, Незримое общество представляет собой огромный зеленый луг, вокруг которого непрерывно гуляют ангелы и несравненные кавалеры, чтобы расставить по местам все вещи, что находятся за его пределами; все души духовные и телесные, которые их знают; друзей и родственников из другого мира, которые их не знают. Кто попадает к ним, тех узнают, и они показывают только свои достоинства, чтобы их узнали. Они исполняют обязанности святых рая, которые принимают и направляют всех в соответствии с заслугами: луг и крест, крест и луг».