Александр Соловьев - Страсти по спорту

После Второй мировой войны попытки взойти на Эверест продолжились по новому маршруту – не с севера, как шел Джордж Мэллори, чье тело обнаружили в 600 метрах от вершины в 1999 году (через 75 лет после начала восхождения), а с юга – через ледник Кхумбу и далее по восточному гребню. Он оказался чуть более простым. Лондонское Королевское географическое общество отправляло в Гималаи одну экспедицию за другой. Но первым взойти на Эверест суждено было новозеландцу.

Уроженец Окленда, Эдмунд Хиллари чем-то очень был похож на Джорджа Мэллори. Спокойная юность, предвещавшая вроде бы такую же спокойную зрелость где-нибудь на ферме. Потом – увлечение путешествиями и горными восхождениями. К 1953 году Хиллари уже был очень опытным альпинистом, покорившим все Альпы и несколько гор высотой более 6000 метров в Гималаях. Там же он стал участником разведывательных экспедиций Королевского географического общества, которое всерьез решило в 1953 году все-таки победить Гору.

Правда, Эдмунд Хиллари в состав исторической экспедиции вполне мог и не попасть. Первоначально ее руководителем был назначен Эрик Шиптон, который хотел взять с собой исключительно проверенных друзей-англичан, посчитав, что маленькая экспедиция обречена на провал. В итоге у нее появился новый руководитель – полковник Джон Хант, успевший до этого сойтись с Эдмундом Хиллари и оценивший профессиональные качества новозеландца. С ними на Эверест пошли еще 12 опытных альпинистов и 350 шерпов. Большинство из них выполняли обязанности носильщиков. Но некоторые тоже были настоящими профессионалами: например, Тенцинг Норгей, который работал проводником еще в 30-е годы, а незадолго до экспедиции Ханта поднялся очень близко к южному пику со швейцарцами. Впереди у них были семь недель адского труда.

Базовый лагерь экспедиция разбила на высоте 3500 метров над уровнем моря. Один из ее участников, Уитни Стюарт, вспоминал, что именно там начались первые настоящие трудности – не удавалось, скажем, много спать. Возможно, потому, что Хиллари при этом выглядел более свежим, чем товарищи, Джон Хант и выделил его среди всех остальных. Часть группы во главе с Хиллари и Хантом отправилась на ледник Кхумбу, разбивая по дороге промежуточные лагеря, где оставляла снаряжение и пищу. Всего их, включая базовый, получилось семь. На маршруте сооружались перила из веревок, чтобы потом легче было спускаться на отдых вниз, а затем подниматься опять.

Мы не покоряли гору. Мы покоряли самих себя.

В середине апреля Эдмунд Хиллари и Тенцинг Норгей, связанные страховкой, поднялись на высоту 7000 метров – там должен был быть разбит четвертый лагерь. Тот день они запомнили на всю жизнь. Путь пролегал по ледопаду – почти отвесной стене льда, в которой приходилось, чтобы продвигаться наверх, прорубать ступеньки. Они шли до места будущего лагеря несколько часов и, казалось, все самое ужасное кончилось. Но оно только начиналось. Во время спуска под Хиллари обвалился кусок льда. Он падал в бездну, специальные ботинки с шипами не помогали. Шерп среагировал за доли секунды, воткнул со всей силы ледоруб в лед и удержал на натянувшейся веревке и себя, и напарника.

Еще спустя две недели альпинисты были в восьмом лагере, на высоте 7925 метров. Они давно уже дышали не настоящим воздухом, а смесью кислорода, находящегося у них в баллонах, и ледяного подобия воздуха, от которого Уитни Стюарт подхватил острое воспаление легких. Они давно уже почти не спали. Давно не ели нормальную пищу, потому что даже с помощью применяемых тогда примусов приготовить ее на морозе не представлялось возможным, да и запасы надо было экономить. Вместо еды пили чай, чуть ли не половину кружки заполняя сахаром. Он хоть немного, но восстанавливал силы.

Эверест заслуживает того, чтобы ты к нему приполз.

Штурм Джон Хант готовил целый месяц. Но отправил на него не своих любимцев Хиллари с Норгеем, а Тома Бурдильона и Чарльза Эванса. Полковник посчитал, что выполнявшие колоссальный объем работы лидеры слишком истощены. 26 мая в час дня Бурдильон и Эванс достигли южного пика. От верхней точки их отделяли какие-то десятки метров. И тут у альпинистов вышли из строя кислородные системы. Полумертвые, они вернулись в лагерь. Единственное, на что у них хватило сил, – это подробно описать заключительную часть маршрута Эдмунду Хиллари и Тенцингу Норгею.

29 мая в 6.30 утра те покинули лагерь. И вскоре увидели главное препятствие, на которое указали им Бурдильон и Эванс: перед альпинистами встала вертикальная стена снега высотой около 15 метров. В иных обстоятельствах она не стала бы барьером, пугающим профессионалов. Но как взобраться на полтора десятка метров вверх, когда ты с трудом дышишь, а от усталости и мороза ноги и руки еле двигаются? Хиллари и Норгей вновь занялись привычным делом, прорубая в снегу ступени. Прошел час, второй, третий… «И вдруг мы увидели, что больше впереди ничего нет. А на сотни миль вокруг – горы, ледники», – так описал Эдмунд Хиллари этот момент в своей книге, посвященной историческому восхождению.

В 11.30 они поднялись на вершину. Провели на ней всего 15 минут, которые у Тенцинга Норгея ушли на то, чтобы воткнуть в снег флаги ООН, Непала, Великобритании и Индии, а у Хиллари – на то, чтобы сделать фотографии, послужившие доказательством победы.

Их ждали в лагере партнеры по экспедиции. Ждали, как Хиллари с Норгеем опишут чувства, которые овладели альпинистами, когда они поднялись на Эверест. Эдмунд Хиллари, попав в объятия друзей, просто устало произнес: «Мы сделали этого ублюдка!»

Спуск, благо перила были подготовлены, занял у экспедиции всего три дня. По существу, она, если не считать этих фотографий, не сделала ничего полезного – никаких географических и иных открытий. Тем не менее Елизавета II, с коронацией которой совпало окончание проекта, тут же приняла решение подарить Эдмунду Хиллари рыцарский титул. И из Непала тот сразу отправился в Букингемский дворец.

Тенцингу Норгею титула, разумеется, не дали. Зато дали пост директора научно-исследовательского института в Непале, которым он руководил до своей смерти в 1986 году. А сэр Эдмунд Хиллари продолжал путешествовать – в Арктике, в Антарктике, создал фонд, занимающийся проблемой Гималаев и, в частности, помогающий шерпам… В своих интервью самый известный новозеландец рассказывать о штурме Эвереста, как ни странно, не любит. Более того, иногда обижается на то, что знают его лишь как первого покорителя Джомолунгмы, полагая, что совершил в жизни и другие, не менее значимые для общества поступки.

В Букингемском дворце королева, естественно, спросила у Эдмунда Хиллари: как ему и маленькому шерпу удалось покорить Гору?! «Мы не покоряли гору, – шокировал ее своим ответом Хиллари. – Мы покоряли самих себя».