Константин Симонов - Энергетическая сверхдержава

Каждый человек хочет жить в великой стране. Россияне в этом плане не являются исключением. Многие призывают нас отказаться от амбициозных планов, смириться с участью маленького государства, с мнением которого можно не считаться. Приводят примеры, как отказ от глобальных претензий позволял ряду народов обрести покой и счастье. Но вряд ли такое возможно в нашем случае. Хотя бы по той причине, что самая большая по территории страна не может быть на периферии мировой политики.

Мы хотим, чтобы мнение нашего государства было весомым и значимым. Но занять одно из ведущих мест в мировой политике невозможно, апеллируя лишь к великому прошлому. Нужны прорывные проекты, способные вытянуть Россию за волосы из болота и вернуть ей былые позиции. Мы отстали от ведущих держав не на одно десятилетие – и теперь нам нужно пробежать это расстояние как можно быстрее. Для этого России нужно тщательно понять и оценить ее конкурентные преимущества.

Имея порядка 10–15 % мировых запасов нефти (второе место в мире после Саудовской Аравии) и порядка 30–35 % мировых запасов газа [1] Многие цифры по нефтегазовой промышленности отличаются в зависимости от источника и от его «свежести». Особенно это касается запасов. Скажем, Министерство природных ресурсов России в 2002 году оценило долю России в мировых запасах нефти в 10–12 %, газа – в 32 %. А в конце 2005 года министр промышленности и энергетики Виктор Христенко называл уже такие цифры – по его версии, на территории России сосредоточено около 13 % мировых разведанных запасов нефти и свыше 34 % запасов природного газа. Западные источники называют другие цифры, о чем пойдет речь ниже. (первое место, причем с гигантским отрывом от Ирана и Катара), было бы глупо не задуматься о том, как использовать этот ресурс. Как для экономической модернизации государства, так и для восстановления положения в мировой политической игре.

В этом плане идея России как энергетической сверхдержавы, по сути, является не просто экономическим проектом – это могло быть стать важнейшей для страны геополитической задачей, решение которой вернуло бы нам утраченный статус и роль в глобальных политических проектах.

Более того, у России сегодня нет другой альтернативы выживания. Ценность углеводородов растет не то что с каждым годом, а буквально с каждым днем. Все больше экспертов признают, что мы вступаем в период серьезного дефицита энергоресурсов, где у продавцов будут более привилегированные позиции, чем у покупателей. Многие старые месторождения находятся в стадии падения добычи, новые же зачастую находятся в сложных геологических и климатических условиях, ожидать открытия принципиально новых гигантских залежей углеводородов не приходится. А мечты об открытии нового сверхдешевого топлива пока лучше оставить для голливудских блокбастеров.

Вопрос только в том, как продавцы используют это преимущество. Однако шанс у России появился. Конечно, можно писать о том, что ставка на нефть и газ банальна, что надо делать акцент на новые супертехнологии, на прорыв в постиндустриальных отраслях. Однако современный топливно-энергетический комплекс и так является весьма технологичной отраслью, которая мало чем напоминает архаичную индустрию. Кроме того, надо быть реалистами – глупо не использовать для модернизации страны тот ресурс, который в буквальном смысле лежит у нас под ногами. Заработанные энергетической сверхдержавой финансы вполне могут быть использованы на создание точек роста в других сегментах экономики. И то, что этого не происходит сейчас, не должно являться причиной отказа от использования данного механизма в будущем. Тем более что прорывы в других отраслях получаются у нас не особенно хорошо – постоянно приходится слышать про тысячи Кулибиных, которые изобрели что-то гениальное. Однако удивительная и подозрительная невостребованность большинства подобных новинок заставляет усомниться в их подлинной инновационности. Так что лучше быть энергетической сверхдержавой, чем страной непонятых гениев, постоянно изобретающих велосипед.

Заявленные Россией энергетические цели уже вызвали шоковую реакцию у ряда потребителей. Нас обвиняют в возможном шантаже Европы ограничением поставок нефти и газа, говорят, что России нельзя верить, что она восстанавливает империю при помощи использования газового и нефтяного «оружия». Эти рассуждения являются политической игрой. Ведь как бы мы ни сомневались в качестве действующей политической элиты, трудно представить, чтобы Россия за свой счет построила новые и весьма дорогостоящие трубопроводы в Европу, а потом просто взяла и из вредности перекрыла кран, лишившись притока доходов в страну. Даже в период холодной войны Советский Союз не позволял себе таких «фокусов».

Но само появление подобных мифов показательно. Планы России нравятся не всем. И это означает лишь одно – проект «энергетическая сверхдержава» реализовать будет очень и очень непросто.

Поэтому он является настоящим и серьезнейшим вызовом для национальной элиты.Во-первых, потому, что надо будет в короткий период времени обеспечить рост добычи углеводородов внутри страны – а сделать это весьма непросто. Старые, открытые еще в советскую эпоху месторождения уже вступили в фазу падающей добычи. А новые проекты требуют гигантских инвестиций. России нужно осваивать огромные территории, где сегодня нет никакой добывающей и транспортной инфраструктуры.

Но без них весь проект рухнет – смешно же будет выглядеть энергетическая сверхдержава, неспособная обеспечить энергоресурсами даже экономический рост у себя дома.

Во-вторых, нужно будет научиться с умом тратить заработанные деньги. А для России, где и бюджетный дефицит, и бюджетный профицит всегда являлись жуткой проблемой для политических менеджеров, эта задача не так тривиальна, как кажется. Простое проедание заработанного нефтегазовым сектором – это путь к иждивенческому государству, состоящему из обленившегося патерналистского большинства и сверхкоррумпированной прослойки бюрократии – «жирных котов», неспособных мыслить категориями национального развития. Если рассматривать нефтегазовые деньги только как финансовую базу для обеспечения нужного той или иной номенклатурной группировке сценария преемственности власти в России, то тогда проект энергетической сверхдержавы будет обречен на крах.

В-третьих, нужно бороться с конкурентами на мировых энергорынках при помощи политических средств и не стесняться этого. Рыночная экономика – это процесс войны – как между производителем и потребителем, так и между различными продавцами. Энергетический рынок не является исключением. Он живет по довольно жестоким законам. Поэтому России придется прямо заявить о своих политических интересах в Средней Азии, на Ближнем Востоке, в европейской части постсоветского пространства – потому что эти территории важны для получения Россией особого статуса на мировом рынке углеводородов.