Эмиль Паин - Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России

Если в первый из рассматриваемых периодов русский язык без сопротивления воспринимал новые слова и обороты, навязанные ему соседними государствами, то во второй стало заметным решительное, я бы даже сказал, демонстративное их отторжение.

Примером может служить использование русскоязычными СМИ оборотов «в Украине» и «на Украине» (см. рис. 1).

Примечание: индекс употребления равен отношению количества употреблений выражения «В Украине» к количеству употреблений выражения «На Украине», умноженному на 100. Источник: расчеты А. Смолянского (Integrum World Wide) на основе данных Integrum World Wide

Судя по графику, до определенного времени новая языковая норма последовательно приживалась в русскоязычных СМИ всех стран СНГ. При этом в России этот процесс был даже более последовательным и плавным, чем в других странах Содружества, исключая Украину. Так было до 1999 года, когда в России обозначился крутой перелом тенденций и столь же последовательное, как и в первый период движение, но уже в другом направлении – к возврату к традиционной норме. Время перелома я связываю с национально-патриотическим подъемом периода побед (точнее, представления о победах) российской армии в Дагестане и началом второй Чеченской войны. О том, что отмеченные языковые процессы имеют прямую связь с политическим (точнее, этнополитическим) позиционированием СМИ, свидетельствует пример русских газет Крыма. Эти газеты постоянно позиционировали себя как защитников русского языка в условиях навязываемой Киевом украинизации, поэтому все эти годы твердо придерживались традиционной формы, а использование новой ни разу не превысило 14 % случаев, да и те были связаны в основном с перепечаткой или цитированием высказываний, опубликованных в московских или киевских изданиях.

Важно учесть и то, что большую часть источников, на основе которых был построен график, составили не столько газеты, сколько справочная литература и рекламные издания, которые ориентируются исключительно на спрос покупателей. Следовательно, отмеченная тенденция отражает массовые ориентации, а не навязанные какими-либо политическими лидерами.

Сам по себе рост этнического самосознания этнического большинства мог бы быть оценен как позитивное явление (в том смысле, что самобичевание конца 80-х и начала 90-х годов сменилось восстановлением самоуважения людей), если бы этот процесс не сопровождался эскалацией страхов, фобий и не послужил поводом для реставрации традиционалистских концепций.

Исследования этносоциологов под руководством Л. М. Дробижевой показывают, что уровень этнического самосознания русских в 1990-х годах быстро повышался. Об этом свидетельствовали социологические исследования, в которых по уровню самосознания русские сравнивались с другими народами. Для этого использовалась методика, в которой утвердительные ответы на подсказку в социологической анкете: «Я никогда не забываю, что я…» (далее указывается соответствующая национальность: «русский», «осетин», «якут», «татарин», «башкир» и т. д.) – рассматривались социологами как признак ярко выраженного этнического самосознания. За период 1994–1999 годов у всех перечисленных представителей этнических меньшинств прирост доли лиц с таким признаком составил 10–15 %, тогда как у русских он удвоился. При этом быстрее всего выросли наиболее эмоционально выраженные формы этнического самосознания. Если в 1994 году не более 8 % русских в республиках отвечали, что «любые средства хороши для отстаивания благополучия моего народа», то в 1999 году и в республиках, и впервые в русских областях такую установку продемонстрировали в опросах более четверти русских респондентов [21] По материалам исследовательских проектов, выполненных под руководством Л.М. Дробижевой, «Посткоммунистический национализм, этническая идентичность и регулирование конфликтов» (1993–1996) и «Социальное неравенство этнических групп и проблемы интеграции в Российской Федерации» (1999–2001). . К сожалению, росло и число приверженцев националистической установки «Россия для русских». Это подтверждается и материалами других исследовательских групп.

По данным ВЦИОМ, доля людей, полностью или частично поддерживающих идею «Россия для русских», возросла за пять лет (1998–2002 годы) с 46 до 55 % опрошенных (в 2001 году она доходила до 60 %). Эти результаты получены на основе репрезентативной для России выборки, в которой русские составляли 85 % опрошенных. При этом симпатии к лозунгу в основном проявили именно русские, тогда как представители других национальностей в большинстве своем оценили его крайне отрицательно. Например, в 2002 году оценку данному лозунгу: «Это настоящий фашизм» – дали 22 % русских и 59 % представителей других национальностей [22] См.: Общественное мнение-2002… С. 128. .

Исследования Центра этнополитических и региональных исследований (ЦЭПРИ) показали, что этнополитическая ситуация в «период стабилизации» радикально изменилась по сравнению с предыдущим «революционным периодом». Основной зоной межэтнических конфликтов стали не республики, как в предшествующий период, а русские края и области, особенно на юге Федерации [23] Исследования проводились в 55 регионах России в 2001–2003 годах в рамках финансируемого Фондом Дж. Д. и К.Т. Макартуров проекта, предусматривающего мониторинг правового регулирования и практики реализации прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. Основные результаты первого этапа исследования опубликованы в книге: Национальные меньшинства. . Изменился и тип этнополитических противоречий. В «революционную эпоху» они имели как бы «вертикальную» направленность – между республиками и федеральным центром, в «эпоху стабилизации» характер конфликтов приобрел иную, «горизонтальную», направленность. Речь идет о межгрупповых конфликтах между русским большинством и этническими меньшинствами.

Русский национализм становится более организованным. Так, в 1992 году в Москве и Петербурге были зафиксированы первые молодежные экстремистские организации, типа «Скинхедов». Тогда численность этих организаций оценивалась в 10–15 человек, а к 2001 году отмечается гигантский (на несколько порядков) рост числа скинхедов, которых, по данным МВД России, насчитывалось уже около 10 тыс. человек. Независимые же исследователи, такие как А. Тарасов, тогда оценивали численность подробных организаций примерно в 30 тыс. человек [24] Тарасов А . Погромы уже начались: 30 тысяч бритоголовых проводят санацию наших городов // Общая газета. 2001. 29 марта – 4 апреля; Он же. Бритоголовые: Новая профашистская субкультура в России // Дружба народов. 2000. № 2. . Еще через три года тот же автор указывает на увеличение числа скинхедов более чем в 1,5 раза, и к 2004 году оценивает их численность в 50 тыс. человек [25] Он же. Наци-скины в современной России // Аналитический доклад Московского Бюро по правам человека. М., 2004. . Важно еще и то, что эти тысячи молодых расистов и фашистов сосредоточены в крупнейших городах России. В Москве и ближнем Подмосковье сейчас, по разным подсчетам, от 5 до 5,5 тыс. скинхедов, в Петербурге и ближайших окрестностях – до 3 тыс., в Нижнем Новгороде – свыше 2,5 тыс. скинов, в Ростове-на-Дону – свыше 1,5 тыс., в Пскове, Калининграде, Екатеринбурге, Краснодаре – свыше 1000, в Воронеже, Самаре, Саратове, Красноярске, Иркутске, Омске, Томске, Владивостоке, Рязани, Петрозаводске – несколько сотен. В одной Москве больше десятка таких организаций [26] По данным начальника отдела по борьбе с экстремизмом и терроризмом УБОП МВД полковника Виталия Митькина. . В основном преобладают мелкие группы (от 3 до 10 человек). Средний срок их существования – несколько лет. Но есть и более крупные и упорядоченные структуры. Первыми возникли в Москве «Скинлегион» и «Blood&Honor – Русский филиал» (B&H). B&H – это международная организация наци-скинов, в некоторых странах она официально запрещена как экстремистская или фашистская (осенью 2000 года была запрещена в Германии). В «B&H – Русском филиале» и в «Скинлегионе» состояло по 200–250 человек и наличествовала определенная дисциплина, иерархия, разделение труда. В 1998-м к ним добавилась третья крупная организация – «Объединенные бригады 88» (ОБ 88), возникшие в результате слияния небольших скин-групп «Белые бульдоги» и «Лефортовский фронт». В Петербурге около 400 скинов входят в организацию «Русский кулак» и не меньше 100 – в организацию «Коловрат» (считающуюся довольно умеренной), в Нижнем Новгороде – свыше 300 человек входит в группировку «Север» [27] Тарасов А . Указ. соч. . Подавляющее большинство скинхедов – это подростки лет 13–19, однако за ними стоят вполне «взрослые» политические силы. В Москве молодежные банды скинов в той или иной мере попали под влияние различных праворадикальных организаций. Среди них «Национальный фронт» (лидер – Илья Лазаренко) и Народная национальная партия (лидер – Александр Иванов-Сухаревский). В Петербурге со скинами работает Партия Свободы (до 2000 года – Национально-республиканская партия России, лидер – Юрий Беляев), в городах Поволжья и Краснодаре – «Российское национальное единство» (РНЕ) и «Русская гвардия».