Array Коллектив авторов - Вверх по реке времени. Российские школьники об истории XX века. Сборник работ стипендиатов Фонда Михаила Прохорова – лауреатов Всероссийского исторического конкурса старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век»

Генерал утверждает, что защищать Белый дом пришла пьяная толпа. Я не могу с этим согласиться. Как писал через 10 лет очевидец событий, «это был монолитный душевный порыв десятков тысяч людей в поддержку справедливых требований руководства России» (из газеты «Молодой коммунар» – о ней пойдет речь в дальнейшем).

В. Варенников считает, что ГКЧП был попыткой сохранить страну, я же считаю, что созданием комитета они окончательно убили последнюю надежду на такое сохранение.

в) Еще одним первоисточником можно считать свидетельство Василия Ивановича Макарова. Он – наш земляк, родился в Новом Курлаке в 1926 году, был участником Великой Отечественной войны, а потом посвятил свою жизнь военной профессии. От курлакской глухомани дошел до Генерального штаба ВС СССР. В 1991 году он работал в Комитете Верховного Совета СССР по вопросам обороны и безопасности. События 1991 года на какое-то время сделали его безработным. Неудивительно, что генерал-лейтенант дает резко отрицательную оценку последней русской революции.

Свою позицию В.И. Макаров излагает в книге «В Генеральном штабе на разломе эпох, 1990–2008». Эта книга – своеобразный дневник генерала. Воспитанный на советско-коммунистической идеологии, он не может мыслить по-другому, хотя и ему в юношеские и молодые годы (и потом тоже) довелось немало перетерпеть от «самого справедливого строя в мире».

Главу «Путч в августе 1991 года» автор начинает с рассказа о том, что в начале августа один из главных идеологов перестройки А.Н. Яковлев окончательно пришел к отрицанию марксизма и порвал с коммунистическими идеями, что, по мнению Макарова, было безнравственным шагом.

Также категорично он осуждает М.С. Горбачева, который «метался из стороны в сторону». В книге написано: «Легко кинутый им в массы плюрализм мнений привел его в такой политический тупик, выход из которого он нашел только в своем уединении в Форосе. Туда он в самый ответственный момент и отправился, бросив фактически партию и страну на произвол судьбы. „Делайте, что хотите. Черт с вами…“»

Сам путч В.И. Макаров описывает так: «Это была странная попытка что-то сделать, ничего не делая. Опереточный путч. Обычно настоящие заговорщики сначала предпринимают что-то радикальное и решительное, а затем уже объявляют об этом. Здесь же – наоборот: сначала объявили о чем-то невнятном, в частности, о якобы несостоятельности Генерального секретаря ЦК КПСС по причине его фактического здоровья управлять страной, а потом поехали в Форос дружно его уговаривать, чтобы он продолжил руководить государством, надеясь на придание введенному ими режиму чрезвычайного положения легитимного характера. Тем не менее это был явно неконституционный акт, связанный с незаконной попыткой укрепить разрушающийся в стране из-за отсутствия должного руководства Горбачевым государственный строй».

При чтении этих строк возникает странное ощущение: с одной стороны, генерал Макаров осуждает действия ГКЧП, но, с другой стороны, таки кажется, что, одержи он тогда победу, законность его действий у автора не вызывала бы сомнений, ведь «должного руководства» в стране не было.

В.И. Макаров не принимал активного участия в подготовке и осуществлении переворота, но, когда читаешь его размышления, становится понятно, что он поддерживал попытку сохранить все, как было при Советском Союзе. Его комитет (в Верховном Совете СССР) 21 августа оценил акт создания ГКЧП как неконституционный, но о том, как голосовал он сам, в книге не говорится.

Интересна вот эта выдержка: «Среди российской общественности развернулись массовые обсуждения всего, что было связано с замыслом и непосредственными действиями инициаторов и руководителей путча. Одни резко осуждали гекачепистов за антигосударственные и противозаконные действия; другие, наоборот, в принципе одобряя их устремления, в разговорах критиковали их за пассивность и нерешительность в проведении путча; третьи предпочитали держаться от этого вопроса подальше и в обсуждения не вмешиваться; четвертые резко высказывались и обвиняли тех, кто обязан был по своему служебному долгу активно защищать существующий конституционный строй, но не выполнил свои священные обязанности».

Автор опять не указывает, к какой категории относился он сам, но почему-то кажется, что ко второй.

Конечно, первоисточников можно было отыскать гораздо больше, но и этих трех достаточно для определенной палитры.

Газета – важный источник, она – оттиск каждого дня. Вроде отпечатка на камне первобытной птицы архиоптерикс. Поэтому мне важно было найти газеты, которые писали о событиях августа 1991 года, причем в разные годы. В моем распоряжении оказались следующие газеты:

1) «Комсомольская правда» № 293 от 20 декабря 1991 года.

2) «Сельская жизнь» № 249 от 24 декабря 1991 года.

3) «Молодой коммунар» № 79 от 18 августа 2001 года.

4) «Новая газета» № 90 от 18 августа 2010 года.

5) «Новая газета» № 91 от 20 августа 2010 года.

По моим сведениям, местные газеты в разгар деятельности ГКЧП не выходили, поэтому о непосредственных событиях из газет узнать невозможно. Хотя наш учитель истории рассказывал, что в местной районной газете «Ленинец» (с 1992 года называется «Аннинские вести») в ночь с 21 на 22 августа шла работа по уничтожению тиража: впопыхах районные лидеры дали указание поместить в газете все директивы ГКЧП, но к вечеру 21 – го оказалось, что его члены из политических руководителей страны превратились в государственных преступников.

В газете «Комсомольская правда» (20 декабря 1991 года) обращает на себя внимание статья «Форос: 73 часа под арестом. Из дневника жены Президента». Это выдержки из записной книжки жены первого и последнего президента СССР P.M. Горбачевой.

Семья Горбачевых вылетела на отдых в Крым 4 августа, все шло по обычному плану: гуляли, плавали в море, взвешивались. И вот 18 августа, воскресенье: «Где-то около пяти часов ко мне в комнату вдруг стремительно вошел Михаил Сергеевич. Взволнован. „Произошло что-то тяжкое, – говорит. – Может быть, страшное. Медведев сейчас доложил, что из Москвы прибыли Бакланов, Болдин, Шейн, Варенников“. – „Кто он, последний?“ – спрашиваю. „Генерал, заместитель Язова… Требуют встречи со мной. Они уже на территории дачи, около дома. Но я никого не приглашал! Попытался узнать, в чем дело. Поднимаю телефонную трубку одну, вторую, третью… Все телефоны отключены. Ты понимаешь? Вся телефонная связь – правительственная, городская, внутренняя, даже красный „Казбек“ – вся отключена! Это изоляция! Значит, заговор? Арест?“»

А дальше начались 73 часа ареста. Жена президента подробно описывает, как вся семья, опасаясь за свою жизнь (ведь по телевизору было объявлено, что М.С. Горбачев серьезно болен и не в состоянии управлять страной), как они предпринимали различные шаги, чтобы передать на «волю» правдивую информацию: делали записи на видеокамеру, несколько раз переписали обращение президента к народу и передали людям в ближайшем окружении, кому можно было доверять.